Читаем Абсолютное Зло и другие парадоксы объективной этики полностью

Однако обязательность конкретных норм, влекущая моральную (а потом и юридическую) ответственность, вытекает не из согласования позиций, опирающихся на смутное ощущение свободы, а из слова данного при заключении договора. Поэтому обьективность этики может вступать в конфликт с ее практическими нормами, ведь они зависят от людей, от текущего состояния договора. Обьективная основа консенсуса, его конечная цель, не зависит от людей. Каждое сообщество разумных существ идет к ней своим путем. И когда и если они встретятся и, вследствие этого, обьединятся, договор непременно расширится, а нормы приобретут более общий и более обьективный вид. Подтверждением этому служит то, что мы и на Земле наблюдаем расширение пространства договора, включение в него все большего числа людей с различными взглядами. Мир становится глобальным, а общие ценности – более обьективными. Это происходит только благодаря этике. Не имея общего основания, свободные субьекты никогда не смогли бы договориться. Отсюда и видно, что свобода как единственное возможное основание лежит вне договора, вне субьекта. Свобода – свойство мироздания, а не качество какого-то общества или некоторых его членов. Обьективность свободы сродни обьективности детерминизма, несмотря на принципиальную разницу в «способах» их существования. Как в идеально детерминированном мире нельзя преодолеть закон природы, так и в идеальном обществе нельзя нарушить закон этический. В обоих случаях последствия неизбежны.


Напоследок, я попробовал сформулировать ключевые идеи этики. Их получились восемь.


1) Свобода – обьективное свойство мироздания противоположное детерминизму, оно ответственно за развитие мироздания (эволюция) и, одновременно, является целью этого развития. Детерминизм – повторяемость, закономерность, определенность; он ощущается как необходимость, неизбежность, принуждение, насилие.


2) Свобода принципиально непознаваема, вопрос о существовании свободы неразрешим. Детерминизм познается путем наблюдений и основанных на них размышлений. Детерминизм предопределяет будущее, но свобода, отрицая детерминизм, делает будущее непредсказуемым и непознаваемым.


3) Свобода осознается как добро, а детерминизм – как зло. Свобода порождает все остальные ценности. Долг человека, цель и смысл человеческого существования – преодолеть детерминизм и сделать мир свободнее. Познание – часть этого процесса. Знания несут ответственность, а критерий истины – продвижение к свободе.


4) Человек – тот, кто следует долгу, кто стремится к свободе. Мотив долга, свободная воля, руководствуется «чувством» свободы. Нежелание или неспособность разумного существа быть человеком низводит его на уровень животных. Животное следует законам мироздания, подчиняется силам не пытаясь их преодолеть.


5) Абсолютного морального закона нет, нормы этики вытекают из общего договора. Основа, цель и условия согласия – отказ от всех видов насилия. Требования этики охватывают заключение договора (честность, открытость, обьективность) и его соблюдение (верность слову, следование правилам, ответственность).


6) Нормы этики (запреты) формальны, они постоянно улучшаются, старые заменяются новыми, более свободными и справедливыми – в этом суть прогресса. Смысл норм – путем ограничения насилия стимулировать творческую и созидательную деятельность. Этика трактует людей как абстракции, все личное игнорируется.


7) Особым случаем договора является обмен человека с обществом результатами его деятельности. Этика требует справедливого (эквивалентного) воздаяния как за вред, так и за пользу, принесенную человеком. Универсальные единицы ценности практических благ, деньги, выражают ценность свободы.


8) Личные отношения регулируются жертвенной моралью (эмоции, любовь, забота и т.п.), а чрезвычайные ситуации – героической. Оба эти вида морали неформальны, позитивны, ограничены в пространстве и времени, и требуют четкого отделения от публичного пространства регулируемого обьективной этикой.


Являются ли перечисленные положения твердым знанием или слепой верой? Ни то, ни другое. Однако я знаю, и надеюсь вы тоже, что эти восемь пунктов истинны. И я верю, как и надеюсь вы тоже, что когда-нибудь они отольются в практику, приведут к построению свободного общества.

Заключение

Перейти на страницу:

Похожие книги

Искусство войны и кодекс самурая
Искусство войны и кодекс самурая

Эту книгу по праву можно назвать энциклопедией восточной военной философии. Вошедшие в нее тексты четко и ясно регламентируют жизнь человека, вставшего на путь воина. Как жить и умирать? Как вести себя, чтобы сохранять честь и достоинство в любой ситуации? Как побеждать? Ответы на все эти вопросы, сокрыты в книге.Древний китайский трактат «Искусство войны», написанный более двух тысяч лет назад великим военачальником Сунь-цзы, представляет собой первую в мире книгу по военной философии, руководство по стратегии поведения в конфликтах любого уровня — от военных действий до политических дебатов и психологического соперничества.Произведения представленные в данном сборнике, представляют собой руководства для воина, самурая, человека ступившего на тропу войны, но желающего оставаться честным с собой и миром.

Сунь-цзы , У-цзы , Юдзан Дайдодзи , Юкио Мисима , Ямамото Цунэтомо

Философия
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука