Абсолютные миротворцы

Потом он заговорил на родном языке и сказал такое, что все оторопели. Даже те, кто по-русски знал от силы три-четыре десятка самых общеупотребительных слов.

– Дежурный? Граф Воронцов беспокоит.

Лордкипанидзе, привычно оглаживавший бороду, чуть не вырвал из неё клок. Хикмет уронил челюсть. Мюллер издал сдавленный звук то ли восторга, то ли ужаса, то ли сразу всё вместе. Кацман хранил молчание, но вдруг достал носовой платок и принялся очень нервно им утираться. Росси пропустил всё шоу, потому что спал.

Паша гадко хихикнул.

– А где там братец мой, далеко ли? – говорил тем временем командир. – Переключите на него, будьте добры… Серёжа? Здравствуй, дорогой. Есть минута?… Ах, ты уже знаешь? Нет, мы только что починили связь, и я первым делом звоню тебе. Почему это я должен звонить американцам, если они и так плывут сюда? Нервничают? Ах, переживают за нас… Ладно, я с ними свяжусь, конечно. А ты маме передай, что у меня всё в порядке, хорошо?… Ага. Слушай, я по делу. Где там у тебя великий князь?… А ты объясни, что я звоню ему со всплывающего острова в Тихом океане. На слово «всплывающий» нажми, он же у нас географ изрядный, он поймёт. Жду…

Командир оглянулся на Кацмана и сказал:

– Сейчас всё будет, ваша светлость.

– Уже не сомневаюсь, ваша… ваше…

– Сиятельство. Но лучше просто «мастер» или Андрей, я так привык. Я только по званию граф, а вообще ничего особенного, простой астронавт. Виноват…

Он снова отвёл глаза и заговорил с далёким абонентом.

– Миша, здравствуй! Будь другом, сделай вещь, это как раз по твоему профилю. И надо будет привлечь Костю. И по-хорошему ещё Кольку-маленького. Слушай, я тебе докладываю, а ты просто мотай на ус и потом дай своё решение. Я сижу на ничейном острове в Тихом океане. Остров – полное дерьмо, кусок лавы примерно километр на километр. Через шестнадцать часов, как ты знаешь уже, ко мне подойдёт американский фрегат. Поэтому мы с командой совершили над островом акт оккупации… Да, именно, оккупации. Основали тут княжество, провозгласили суверенитет… Спокойно, Миша. Конституционная монархия у нас. Повторяю, это просто кусок лавы торчит из воды, скоро может снова утонуть… Миша, спокойно. И мы просим Российскую империю взять нас ассоциированным государством… Нет, не просто зависимой территорией, нам нужна честная ассоциация… Да, я офигел, совершенно верно. И не я один. Нас семеро смелых, мы поклялись стоять насмерть, защищая эту землю, и будем стоять… Насмерть, говорю тебе… Когда-когда, вчера! В идеале, часов через десять мне тут нужен русский консул. А ещё лучше – чрезвычайный и полномочный посол. Только пусть возьмёт что-то водоплавающее, я единственный пляж занял, у меня «корсар» на боку лежит… Смотри, как надо. Я выхожу в эфир и провозглашаю urbi et orbi декларацию о суверенитете. Все офигевают. И сразу вслед за этим сообщаю, что принят в состав Российской империи. Все офигевают совсем, и шоу окончено… Да, ты понял меня правильно, это чёрная скала вулканического происхождения, бессмысленная и беспощадная. Пиши координаты…

Проснулся штурман, Паша дал ему воды, сказал, что они находятся на необитаемом острове, тот снова извинился и опять заснул. Командир снял наушник и сидел молча, отдуваясь, как после очень тяжёлой физической работы. Все почтительно молчали, ожидая указаний.

– А вот зачем в империи нужно дворянство, – сказал он наконец, отдышавшись. – Вы не поверите. Всё-всё получилось.

Он здорово удивился, когда целое государство во главе с монархом бросилось его обнимать.

* * *

Когда над чёрным-чёрным островом стремительно взлетела обжигающе яркая южная заря, его измученное население только-только закончило писать Конституцию. После чего князя официально короновали, и он тут же первым своим указом переименовал Остров Кацмана в Наутилус. Дворянство взроптало, но князь показал ему средний палец. Сказал, всё вам прощу, но позорить меня не позволю. Стыдно мне править на Острове Кацмана, а кто не согласен – разрешаю устроить дворцовый переворот. Дворянство поджало хвосты, на трон пока никому не хотелось.

Очухавшийся штурман с одного раза запомнил всё, что случилось в его отсутствие, и теперь размышлял: депортация или титул запасного князя. Или всё-таки депортация. С одной стороны, он был патриотом, а с другой – понимал, что ребята в принципе правы, и уж если кто борется за мир во всём мире по-настоящему бескомпромиссно, так это они, куда там Америке.

Воронцов вдруг сообразил, что нужен флаг. Знамя Наутилуса придумалось в момент – чёрное с семью звёздами. Его сделали из куска мембранной плёнки, а звёзды командир милостиво пожаловал с рукавов своего форменного кителя, благо их там было восемь. Но встречать русского консула надо было, если по-хорошему, поднятием ещё и триколора. Белую полосу сделали из простыни, на синюю командир отдал спину кителя – все равно тот без звёзд уже не капитанский, – а с красной возникла загвоздка. И тут князь совершил поступок: в его багаже нашлась красная рубашка. Кацман в ней хотел красиво сойти с трапа по прибытии на Землю.