Абсолютные миротворцы

Адмирал берёт за жабры начальника разведки и требует дать на дедушку подробную ориентировку. Разведка садится на телефон, потом хватает свой «оперативный портфель», где две бутылки водки, чёрная икра да солёная рыбка – и исчезает. А назавтра, дыша в сторону, докладывает: маршал в особых зверствах не замечен, начинал простым сапёром, воевал, характеризуется вообще положительно, однако с ним держи ухо востро. Он в роли инспектора любит прикидываться любопытным чайником, который ничего не понимает, но ему всё интересно. Ну ему и выбалтывают лишнее, за что потом огребают. Конкретно у нас маршалу будет очень интересна работа по «Неводу». И даже есть мнение (разведка делает паузу и слегка оглядывается в сторону, где стоит домик Особого отдела), что маршал к нам намылился поперёд заместителя Товарища Замполита. Тот вроде хотел побороться с навигационными авариями, но дедуля его отодвинул хрупким старческим плечом. Дальше мы ничего утверждать не можем, но был слушок, что до выхода в тираж, то есть попадания в группу генеральных инспекторов, маршал курировал некий полумифический НИИ Сантехники. Неофициальный лозунг которого, как известно: «Откачаем все дерьмо от родного берега». И из Северного Ледовитого океана, в частности.

Короче, этот сапёр может нам устроить веселуху, но навигационные аварии ему, скорее, побоку, если они «Невод» не трогают. А мы чего, мы там не тонем, мы бедокурим поближе к базе, желательно прямо об неё бьемся, вода-то холодная, купаться долго неохота.

– Значит, мы ему рыбалочку, мы ему поездочку за грибочками на тот берег… – прикидывает адмирал, отдуваясь и сдерживая инстинктивное желание перекреститься. – А по «Неводу»… Упрёмся-разберёмся. Чего попросит, то и покажем. Да хоть на льдину отвезём, если здоровье позволяет. Белого медведя не видали нигде? Надо бы медведя. Убедительного такого, хор-рошего!

– Да что же в нём хорошего?

– Ничего! Но если инспектор едет смотреть, как мы работаем, а у нас медведя нет… Вдруг он подумает, что нам легко? Что нам служба мёдом кажется? Вот мы и расслабились тут!

– Если этот дед персонально забросил в море невод, он знает…

– Пока он знает только, что мы чемпионы ВМФ по спасению утопающих! А у нас, между прочим, хищники повсюду ходят! Мы несём службу в экстремальных условиях! Здесь холодно и страшно!

– Я уточню насчёт медведя, – обещает разведчик, тяжело вздыхая.

– Ну вот видишь, – говорит адмирал. – Можешь, если хочешь!

На том и порешили.

* * *

С тех пор как появились атомные субмарины-ракетоносцы, северное побережье – наше слабое место. Ледяной покров Арктики – идеальное укрытие для лодок. Дистанция внезапного удара сокращается до неприличия. Всплывай у нас буквально под носом и пуляй своими «трайдентами» да томагавками, практически в упор, выбивая ракетные комплексы стационарного базирования. Хрясь – и накрылась советская угроза.

Определить лодку подо льдом сложно, там всё не как в нормальном море и всё мешает эхолокации. Солёность воды меняется, отражающая способность льда нестабильна. Большой подарок вероятному противнику: у русских прямо на макушке – обширный, удобный и безопасный район, где ползай себе тихонько да замышляй недоброе. Они и ползали, как у себя дома. А мы сидели и головы ломали, чем бы их отогнать на более-менее приемлемое расстояние. Очень уж некрасиво выходило: пока успеешь пакет из сейфа достать, тебе уже полстраны расфигачили. Одна радость, что ты этого позора не увидишь, сгоришь вместе с пакетом.

И тут подоспели сверхкомпактные ядерные реакторы малой мощности, прозванные в народе – ну, в той скромной части народа, коя имела допуск с ними работать, – «горшками» за характерный дизайн. Потом ещё «скороварки» и «тумбочки Ильича» появились, но мы больше по «горшкам». А пресловутый НИИ Сантехники, о котором все знают, что он есть, но никто не знает, правда ли это, – выдумал заградительную систему «Невод» – врагам на погибель и нам на головную боль. Там все на «горшках»: от них запитаны автоматические подводные посты обнаружения, они же «посты подлёдного лова», а главное, силовые установки ТАТ, или татушек, как мы их по-простому кличем, тяжелых атомоходных торпед.

«Невод» – очень сложная штука, но что она такое по самой идее, можно описать в двух словах: десять лет мы тупо закидывали татушками Северный Ледовитый океан, и теперь там фиг пройдёшь, если ты нам не товарищ.

А если товарищ, всё равно не ходи. Мы сами боимся.

Экипажи торпедоловов зовут «Невод» забодательной системой.

Как страна не вылетела в трубу, пока её строила, в общем, не секрет: неспроста у нас дефицит элементарных товаров и четверг – рыбный день. Но это временные трудности. Зато мы, образно выражаясь, перестали бояться и полюбили атомную бомбу. У кого там были пушки вместо масла, а у нас татушки вместо масла. Впрочем, масла как раз полно. И северная граница категорически на замке.