Абсолютные новички

— О, ну конечно же, — воскликнула она низким, дребезжащим голосом. Потом она наклонила свою голову так, что ее кудри морковного цвета касались моей шеи, и произнесла:

— Есть какие-нибудь новости для моей колонки?

— Кучи. Какова цена сегодня?

Она дотронулась губами моей шеи, но это не был поцелуй.

— Если я отдам тебе взамен всю свою любовь, ты скажешь мне?

— Да. Всю подноготную. Чуть позже, — уверил я ее. Но она не услышала меня, продолжив скольжение по своей хозяйской дорожке, покрытой мхом.

Я считаю, что Дидо — самый нещепетильный человек из всех, кого я знаю, я не имею в виду деньги. Я имею в виду, что она думает, что все в этой жизни — сделка. Например, когда она ходила по подростковому гетто, собирая материал для своих статей, она дала всем деткам понять, что хочет купить тинэйджеров, словно билеты в цирк по заказу. И когда она смотрит на тебя, — а она всегда рада тебя видеть — ее глаза говорят, что она знает, сколько ты стоишь. Ей где-то между 38-ю и 58, и эта квартира в районе красных огней Найтсбриджа стоит чуть больше, чем она получает за свою колонку, так что в запасе есть еще какой-то источник доходов. Половой маятник, раз уж зашел разговор, не отклоняется в какие-либо стороны, и никто не был замечен слоняющимся по ее пентхаусу, хотя поговаривают, что у нее есть какие-то фавориты, и иногда индустриальные папаши с Севера вселяются к ней ненадолго, чтобы осмотреться.

Я глазел на помещение, где проходил аукцион, чтобы понять, каких покупателей она собрала. Не знаю, получится ли у меня точно передать свои соображения, но все люди производили впечатление хорошо вскормленных и хорошо одетых людей, но на чьи-то чужие деньги. Забавно — всегда можно сказать, у кого свои собственные бабки, а у кого — нет. Также можно отличить по-настоящему сексуальных мальчиков и девочек, я имею в виду серьезных умельцев, от всех остальных, — по спокойности, целеустремленности, расслабленности, все они обладают этими качествами.

Подошел Хоплайт. На нем было много предметов одежды в стиле Белафонте, словно-только-что-из-зарослей-тростника (или из костюмерной), слишком открытых воротников, конусообразных манжет, все в светлых тонах, за исключением нескольких мазков туши, придававшим его глазам меланхолию и скрытый смысл. Он ущипнул меня за руку и сказал мне со вздохом, полным агонии:

— Смотри, вон парень из Небраски.

Я увидел в крытой аллее беседующее, совершенно обычное изделие из США — свежее, умытое и выскобленное, каких там штампуют миллионами.

— Хорошенький, — сказал я Хоплайту.

— Хорошенький! О мой Бог!

— Ну, тогда динамичный.

— Уже чуть получше.

— Вы что, уезжаете вдвоем?

Хоплайт схватил меня за руку, посмотрел апатично на парня из Небраски, потом на меня и сказал:

— Это отвратительно, знаешь. Он так дружелюбен и весел по отношению ко мне, а иногда даже ухмыляется и ерошит мои волосы!

— Ужасно. Я сочувствую тебе.

— Пожалей меня! Ах, бедный я, бедный я!

— Ах, бедный ты, ладно. Где спрятана вся выпивка?

— Нигде. Сам разберись с буфетом, вот и все.

Я догнал юного Хоплайта, выделявшегося из толпы со своим хорошо сложенным хвостом.

— Ага, ты мне напомнил, — сказал я Хопу. — Зови-Меня-Приятелем хочет снять про тебя передачу, — и я рассказал ему о проекте Несчастные Любовники. Хоплайт, конечно же, выглядел недоверчиво.

— Конечно, ты знаешь, что я хотел бы увидеть свое лицо между рекламными блоками, — сказал он мне, — и естественно, я с радостью появлюсь перед нацией и расскажу ей все про Небраску. Но действительно ли ты думаешь, что общественность созрела для чего-то столь наглого?

— Можешь сказать, что вас связывает глубокая и крепкая дружба.

— Ну что же, в чем-то, конечно, так оно и есть.

— Тогда я поговорю с З. — М. — П.

— А я с — Адонисом.

Я остался один, потягивая тоник, но ко мне пристала одна из тех девушек, что вы всегда встречаете на вечеринках, и она начала разговор.

— Привет, незнакомец.

— Хай.

— Как тебя звать?

— А тебя?

— Сначала ты.

— Дэвид Копперфильд.

Она взвизгнула.

— А меня — Малютка Нелл.

— Вот видишь!

— Чем ты занимаешься?

— Только по субботам.

— Противный. Я имею в виду твою работу.

— Фотография.

— Для Дидо?

— Нет, я сам по себе.

— Что, много ветряных мельниц, на которые можно положиться?

— Так точно.

— В каком районе ты живешь?

— В том же, в котором и сплю.

— Нет, серьезно.

При этом они всегда смотрят на тебя взглядом, говорящим «Но я ведь заинтересована в тебе».

— Около у. 10.

— О, это необычно.

— Не для тех, кто живет в у. 10.

Здесь, столкнувшись с небольшой мыслью, ее мозг порозовел.

— Всех здесь знаешь?

— Всех, кроме тебя.

— Но ты же знаешь меня. Я — Малютка Нелл.

Понимаете, что я имел в виду? Честно говоря, вот во что выливаются все эти вечеринки. Все веселье кончается за входной дверью.