Абсолютный враг

— Ладно, Рощин, не задирайся. — Найджел присел, предварительно смахнув рукой с выступа черной как смоль конструкции шапку снега. — Все мы разные. Я старый циник, ты — упертый идеалист, Инга — неисправимый романтик. — У каждого свои минусы. В этом и заключается сила Человечества. Мы разные: сами никогда не знаем, где окажемся завтра, и в какую историю влипнем, — ворчливо произнес он.

— Ты ведь всегда молился деньгам, Гревс. — Рощин не удержался от комментария, он не верил, что Найджел, являясь одной из одиозных фигур преступного мира Окраины, вдруг проявит заботу о Человечестве, рискуя при этом собственной жизнью.

— Глупый ты, Рощин. Нет в тебе загадки. И подготовка слабовата, мысли свои толком спрятать не можешь, — с досадой отозвался Гревс. — Я всю жизнь рисковал. В молодые годы — с азартом и за деньги. После провала операции на Эригхайме и зачистки Окраины — из желания выжить. Хочешь понять, почему меня на старости лет вдруг к приключениям потянуло? Да не проблема, отвечу. Сын у меня есть. Сейчас ему двадцать — только жить начинает. Он живет на Аллоре. Скоро внук родится. Не хочу, чтобы он вырос в эру всеобщей тупости и благоденствия или того хуже — в обстановке глобальной войны с инсектами и механоформами. Вот у тебя дети есть?

— Нет, — ответил Вадим.

— Но будут. Тогда и поймешь — некоторые чувства настигают, как пуля на излете. Да, я жил для себя, презирал слабых, ходил, как выражались предки, по лезвию ножа. Теперь вот состарился, скоро в логр, и что мне за дело до других людей? Так ты обо мне думаешь?

Вадим пожал плечами.

— Решил напоследок совершить подвиг? Чтобы в логре было что вспомнить?

— Глупости. Мы давно взломали систему логра, так что вечные муки совести, рожденные абсолютной памятью бессмертной личности, мне не грозят. Ты галакткапитан, какой-то слишком правильный, чересчур, целеустремленный. Как твой отец. Но все это когда-то даст трещину. Оглянешься вдруг и поймешь: есть люди, которые тебя не знают, но ты знаешь и любишь их. Странное чувство, нерациональное, жертвенное… Не думал, что со мной такое случится. Честно. Но вот я тут. Среди руин и сугробов. Готов рисковать.

Кайл, прислушиваясь к их разговору, мысленно поражался, сколь понятны и предсказуемы чувства машины по сравнению с порывами человеческой души… Он не восхищался в данный момент поведением Найджела, но его на миг взяла оторопь: а не проснись у старика запоздалая любовь к сыну и еще не родившемуся внуку, он бы и не появился тут?

Из снежной мглы появился спейсбалл.

— Я справился. Механизмы готовы подчиняться. Мне нужен визуальный образ для формулировки алгоритма поиска.

Вадим понял, что действовать придется ему. Кайл не имел никакого представления о технике времен Галактической войны, он являлся колониальной моделью человекоподобного механизма, Найджел вряд ли интересовался историей, Краб, пожалуй, может помочь, но лишний шум в эфире сейчас ни к чему.

Он на минуту задумался, скрупулезно воспроизводя в сознании очертания корпуса и структуру типового фрегата Земного Альянса, затем мысленно смоделировал условия крушения, разделив космический корабль на разновеликие фрагменты, и передал полученные мыслеобразы Лайфу.

Тот снова исчез во мгле.

Через некоторое время застывшие сигнатуры ресектов пришли в движение, направляясь в разные стороны.

— Извини, Вадим, признаю, был не прав. — Найджел заинтересованно наблюдал за перемещениями древних механизмов. — А что спейсбалл делает тут? — Внезапно поинтересовался он. — Откуда он взялся на планете?

— Здесь в древности существовала развитая колония инсектов. А Лайф конструирует фотонное вычислительное устройство, — ответил Рощин.

— О как! — изумился Гревс. — Он пытается создать аналог «Интеллекта», который управляет Сферой Дайсона?!

— Да. — Рощин кивнул. — Лайф ведь биологический робот. У него тоже есть своя задача, составляющая смысл жизни.

— А мне показалось, он сам по себе. Просто живет.

— Ну, по большому счету ты прав. — Вадим с удивлением понял, что его предубеждение относительно Найджела стало не таким резким и однозначным, как раньше. Настороженность, конечно, осталась, но резкое неприятие исчезло. — Лайф пытается руководить работами, но подчиненные ему механизмы сильно изменились и уже не слушаются указаний. Большую часть времени он проводит, гонясь за ними, чтобы призвать к порядку.

— Забавный малыш. Посоветуй ему держаться подальше от нас, когда все начнется.

* * *

Зловещие недра города инсектов пугали ощущением абсолютной пустоты, заброшенности и неизмеримой древности.

Если бы не энергетические матрицы ресектов, тлеющие метрах в двухстах ниже, в разломе черного ущелья, то мысленному взору мнемоников вообще не за что было бы зацепиться.

— Так. — Вадим остановился на краю выступа. — Дальше дороги нет. Лазить по отвесным стенам, как ремонтные сервы, мы не умеем.

— А есть вообще смысл спускаться? — Кайл подошел к обрыву и без страха взглянул вниз, во тьму. — Разве отсюда нет возможности связаться с системами фрегата, пробудить их?

— Боюсь, нас там не ждут, — произнес Найджел. — Особенно в качестве управляющей силы.