Читаем Абу Нувас: нетрадиционные для исламской культуры темы стихов полностью

Во времена возникновения ислама к уже существующим темам прибавляются новые. Новая религия требовала своего закрепления в народном сознании, поэтому стихи об исламе поощрялись самим пророком. Помимо поэтов, продолжающих языческую традицию, появляются так называемые мусульманские панегиристы (Каб ибн Зухайр и Хассан ибн Сабит), прославляющие новообразованную религию и пророка Мухаммада. Нередко поэты, примкнувшие к исламу, писали стихи-поношения в адрес «неверных» язычников, тем самым стараясь укрепить позиции нового вероучения. Несмотря на то, что их стихотворения не обладали «высокими поэтическими достоинствами»3, они заняли отведённое им в поэзии место.

Последний период, рассматриваемый нами как ещё один необходимый подступ к обозначенной теме исследования, относится к VII – первой половине VIII вв. Во второй половине VII в. к власти в Халифате приходит династия Омейядов, которая заботится о чистоте всего арабского. В связи с этим арабская традиция не прекращается, однако поэтическое искусство становится достаточно политизированным. Появляется даже жанр «политической поэзии», в котором писали свои стихи аль-Ахталь, аль-Фараздак и Джарир. В то же время обретают новую жизнь межплеменные противоречия. Соответственно, поэт должен был отстаивать честь своего племени. Причём поэт и племя были настолько взаимосвязаны, что поэт мог привлечь соплеменников к написанию своих стихов, в особенности поношений. Помимо племени, также существовали покровители (меценаты), поощрявшие талант поэта. Творчество стихотворца, таким образом, зависело от множества факторов.

Стихотворство в это время приобрело новую – увеселительную – функцию: «халиф и его приближённые начинали рассматривать поэтов и поэзию как один из источников придворных развлечений, подобающих правителям могущественнейшей державы»4, – поэтому многие халифы приглашали поэтов ко двору. Очевидно, что в этом случае излюбленным жанром правителей Халифата был панегирик, в котором с древних времён не появилось ничего нового, кроме прославления божественной власти халифов.

Понятно, что панегириком дело не ограничивалось: увеселительную функцию также несли и любовные стихи, оформившиеся в отдельный жанр. Эти стихи были небольшого размера и исполнялись под музыку. Поношения врагов, в свою очередь, часто превращались в игру поэтов, в которой они наносили друг другу оскорбления не ради борьбы друг с другом, а в качестве увеселения зрителей и демонстрации собственного мастерства.

Одновременно со всем вышеперечисленным существовала любовная лирика Хиджаза, которая впервые обратилась к внутренним переживаниям лирического героя. В ней выделяются два направления – городское (омаритское) и бедуинское (узритское). Характерной темой городской лирики было воспевание радостей жизни и чувственных наслаждений. Бедуинская лирика отличалась от городской тем, что воспевала целомудренную, беззаветную любовь («постоянство любовного чувства не было предметом воспевания ни поэтов доисламской Аравии, ни городских поэтов-омаритов исламского Хиджаза»5). Представителями городской лирики были Омар ибн Аби Раби’а, аль-Ахвас, аль-Арджи. Бедуинская лирика представлена такими именами, как Маджнун, Кайс ибн Зарих, Джамиль. Любовная лирика Хиджаза повлияла на жанр застольной лирики, главным представителем которой был Абу Нувас.

Арабской поэзии, как и любой другой поэзии мира, присущи определённые, свойственные только ей способы организации поэтического текста. Эти способы придают стихам различные формы, которые впоследствии используются поэтами в их творчестве. Такие формы обуславливаются размерами, или метрами. Уже в VIII в. у арабов возникает наука, изучающая различные метры и правила их определения. Эта наука называлась аруд («ильм аль-аруд»). Иногда она понималась как наука об арабском стихосложении вообще. Основателем этой науки считается филолог аль-Халиль, который в своей «Книге об аруде» проанализировал структуру арабского стиха и выделил стихотворные размеры. Всего арабская поэзия насчитывает шестнадцать размеров, из которых чаще всего использовались такие размеры, как тавиль, басит, кямиль, рамаль, хафиф, мутакариб, вафир.

Арабская поэзия знала и рифму (кафию), которая оставалась неизменной на протяжении всего произведения. Стих образовывался посредством чередования слогов неодинаковой долготы. Некоторая совокупность долгих и кратких слогов составляла стопу. Размер состоял из нескольких стоп, образующих полустишие. Два полустишия с цезурой посередине становились главной составной частью поэтического произведения – стихом (бейтом).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди на Луне
Люди на Луне

На фоне технологий XXI века полет человека на Луну в середине прошлого столетия нашим современникам нередко кажется неправдоподобным и вызывает множество вопросов. На главные из них – о лунных подделках, о техническом оснащении полетов, о состоянии астронавтов – ответы в этой книге. Автором движет не стремление убедить нас в том, что программа Apollo – свершившийся факт, а огромное желание поделиться тщательно проверенными новыми фактами, неизвестными изображениями и интересными деталями о полетах человека на Луну. Разнообразие и увлекательность информации в книге не оставит равнодушным ни одного читателя. Был ли туалет на космическом корабле? Как связаны влажные салфетки и космическая радиация? На сколько метров можно подпрыгнуть на Луне? Почему в наши дни люди не летают на Луну? Что входит в новую программу Artemis и почему она важна для президентских выборов в США? Какие технологии и знания полувековой давности помогут человеку вернуться на Луну? Если вы готовы к этой невероятной лунной экспедиции, тогда: «Пять, четыре, три, два, один… Пуск!»

Виталий Егоров (Zelenyikot) , Виталий Юрьевич Егоров

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Научно-популярная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный
История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный

Обычно алхимия ассоциируется с изображениями колб, печей, лабораторий или корня мандрагоры. Но вселенная златодельческой иконографии гораздо шире: она богата символами и аллегориями, связанными с обычаями и религиями разных культур. Для того, чтобы увидеть в загадочных миниатюрах настоящий мир прошлого, мы совершим увлекательное путешествие по Древнему Китаю, таинственной Индии, отправимся в страну фараонов, к греческим мудрецам, арабским халифам и европейским еретикам, а также не обойдем вниманием современность. Из этой книги вы узнаете, как йога связана с великим деланием, зачем арабы ели мумии, почему алхимией интересовались Шекспир, Ньютон или Гёте и для чего в СССР добывали философский камень. Расшифровывая мистические изображения, символизирующие обретение алхимиками сверхспособностей, мы откроем для себя новое измерение мировой истории. Сергей Зотов — культурный антрополог, младший научный сотрудник библиотеки герцога Августа (Вольфенбюттель, Германия), аспирант Уорикского университета (Великобритания), лауреат премии «Просветитель» за бестселлер «Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии». 

Сергей О. Зотов , Сергей Олегович Зотов

Религиоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука