Абвер против СМЕРШа. Убить Сталина!

— Товарищ подполковник! Юрий Иванович! — услышал он голос Миронова откуда-то слева, из-за густых невысоких молодых елей. — Подойдите сюда! Тут у нас богатый «улов» обнаружился!

Вместе с колхозной председательшей и двумя сопровождающими его солдатами-автоматчиками Горобец обогнул еловые заросли и метрах в двадцати, на небольшой лужайке увидел группу военных: пять или шесть человек, среди них Миронов, стояли полукругом и что-то внимательно разглядывали. Неподалеку молодой и румяный младший сержант с усилием сдерживал нетерпеливо рвущуюся с поводка и повизгивающую от возбуждения здоровенную овчарку.

— Амур, сидеть! Сидеть, кому говорят! — безуспешно пытался успокоить он собаку.

Тут же, на расстеленной плащ-палатке, прямо на земле расположился бравого вида усатый старшина с рацией — на голове у него были наушники. Радист безуспешно пытался связаться с неким «Тюльпаном», непрерывно повторяя:

— Тюльпан, я Роза — отзовитесь… Тюльпан, я Роза…

— Товарищ подполковник! Сюда! — Миронов увидел подошедшего начальника и энергичным жестом отодвинул в сторону старшего лейтенанта Васильева, который находился здесь с бойцами из 23-го батальона. — Ну-ка, расступитесь!

На пожухлой траве у ног военнослужащих лежал мокрый армейский вещмешок, рядом в беспорядке валялись высыпанные из него предметы: пара банок тушенки, размокшая буханка черного хлеба, кусок сала, фляжка, обрывки газеты и еще какие-то мелкие вещички — спички, перочинный нож, пачка папирос «Казбек», ложка…

— Вот он обнаружил, — кивнул майор на невысокого и немолодого младшего сержанта. — Доложите товарищу подполковнику!

— Младший сержант Зыкин! — вытянулся солдат.

— Вольно. Слушаю вас, товарищ Зыкин, — негромко произнес Горобец и подумал: «Похоже, все-таки утонул».

— Вон там, товарищ подполковник, метров семьдесят-восемьдесят в глубь болота! — указал рукой сержант. — Видите, на кочке невысокая березка растет. Я как раз здесь к воде вышел, вместе с Петровым. Нас собака вывела. Ну, смотрю в разные стороны: оружие, как положено, на изготовку — вдруг, думаю, этот гад где-то рядом затаился…

— Разрешите мне, товарищ подполковник! — нетерпеливо вмешался Миронов. — А то сержант Зыкин свой рассказ до вечера не закончит. Короче: под березкой он заметил пилотку — вот она!

Майор протянул Горобцу обычную армейскую офицерскую пилотку со звездочкой зеленого цвета — как и положено к полевой форме одежды.

— Далее, — энергично продолжал Миронов, — когда сержант с кочки на кочку добрался до этой самой пилотки, то обнаружил в придачу вещмешок — он зацепился лямкой за ветку деревца и лишь поэтому не утонул!

При этих словах майора Зыкин обиженно стоял, отвернувшись в сторону. Горобец это заметил, улыбнулся солдату:

— Да вы, товарищ младший сержант, на майора не обижайтесь. Он у нас из тех, про кого в старину говорили: «На ходу подметки рвет!» Энергичный товарищ!

Окружающие, в том числе и Зыкин, сдержанно посмеялись над незамысловатой шуткой. А Горобец, ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво произнес:

— Похоже, утонул «наш» беглый диверсант…

— А я что говорю! — как показалось подполковнику, с каким-то удовлетворением воскликнула председательша. — Наши болота никто еще не переходил! Вот и ваш беглый утоп, а как же иначе!

«Каждый кулик свое болото хвалит! — усмехнулся про себя Горобец. — Но если отбросить шутки в сторону, выходит, что на сей раз операция „Захват“ успешно завершена. Почти успешно: выманить вражеский самолет нам все-таки не удалось. Зато диверсанты или уничтожены, или взяты в плен. Вот и последний — Яковлев, он же Крот, утонул в болотной жиже. Что же, закономерный финал…»

Так закончилась погоня, которую контрразведчики упорно вели от самого аэродрома с трех часов ночи… Тогда, сразу после боя, туда прибыли Громов и Горобец: ранее они находились в штабном трофейном автобусе всего в километре. В ангаре, где засели в засаде контрразведчики, была рация — о ходе операции ее руководителю, полковнику Громову, докладывали каждые пять минут. Собственно, сам бой длился не более десяти-двенадцати минут: десять диверсантов были уничтожены, двое взяты в плен — один из них, немец Крафт, в бессознательном состоянии. Кстати, именно он подорвал находившуюся при нем рацию, уничтожив все коды и шифровальные таблицы. Таким образом, контрразведчикам пришлось отказаться от идеи вызвать сюда немецкий самолет, тем не менее они могли праздновать вполне заслуженный успех — если бы не одно маленькое «но». Исчез один из диверсантов: некто Яковлев. Об этом однозначно заявил бывший абверовский обер-лейтенант, а ныне смершевский опознаватель. Осмотрев трупы и мельком глянув на оставшихся в живых, Берг уверенно заявил:

— Яковлев-Розовский, он же Крот, как это по-русски, испарился…

— Похоже… — озабоченно произнес полковник, потом обратился к Горобцу: — Что скажешь, Юрий Иванович?

— Мистика какая-то… — растерянно пробормотал тот. — Снова Крот. Ушел, как неделю назад с той поляны…

— Да что вы, на самом деле! — досадливо поморщился Громов. — Этот «испарился», вы — «мистика»! От меня не уйдет!