Abyssus abyssum invocat (СИ)

VI. Многие оспаривают благородное происхождение Вентури Другие семьи, Цезари и летописцы пытались доказать, что Вентури не имели никакого отношения к Империи до ее падения. Летописец Зосим, подкупленный Орсини под руководством Цезаря Секста Первого, пытался изменить историю, но его действия были обнаружены, а сам он был убит. Подобного рода попытки всегда заканчивались желанием доказать, что Вентури ведут свою родословную от варваров с Востока и не имеют права называться высокородным кланом Империи. Споры об этом продолжаются до сих пор.

- "О Южных кланах", X век, Век Справедливости

Франц Вентури, второй сын Жана Старшего, наблюдал за изнурительной тренировкой профессионалов-гладиаторов. Арена во внутреннем дворе горной крепости не могла сравниться с прекрасными столичными Амфитеатрами. Разве что условия, в которые ставили бойцов, были воистину нечеловеческими.

Взявшись за столь прибыльное дело с двенадцатилетнего возраста, Франц с помощью лучших тренеров из бывших гладиаторов подготовил полторы сотни бойцов, из которых больше половины были еще живы и отстаивали честь Вентури в Столице.

Но в скором будущем бои превратились далеко не в единственное занятие молодого брюнета. Вопреки воле отца и старшего брата Готье, он нагло лез как торговые, так и в военные дела Вентури. Вскоре большинство кланов узнали, кто такой Франц, и почему его следует опасаться.

Это не принесло любви второму наследнику в собственной семье, но ему было все равно. Внутреннее честолюбие не признавало за собой авторитеты. Франц подчинялся обстоятельствам только когда не предоставлялось иного выхода. Ведь любой мудрый человек знает, когда стоит преклонить колено...

Пожалуй, единственный урок, который Франц извлек у отца. Только вот сам Жан Старший, по мнению сына, опускался на колени чаще, чем требовалось.

Как в истории с Рафаэлем, непутевым сыном Готье, посмешищем. Орсини могут хоть сожрать его, почему это должно беспокоить принца клана?

Рафаэль не стоит даже поднятого за него мизинца. Поэтому, когда бесполезный племянник стал докучать Францу, пытаясь найти свое место в жизни, дядя быстро отправил идиота пограбить серебряный рудник Орсини в отсутствие Жана Старшего. К счастью, идиот не вернулся, и никто не узнает, кто именно его надоумил...

- Дядя, - обратился к Францу сидевший рядом на трибуне Жан-внук.

Девятилетний мальчик, сын любящей старшей сестры... Поначалу Франц не хотел брать его в воспитанники. Слишком много времени тратится впустую, а пользы никакой. Однако, сестра все же не разочаровала с племянником.

- Да? - не отвлекаясь от боя, Франц расстегнул камзол от напавшей духоты.

Последние дни совсем не осенние.

- Зачем вы отправили Рафаэля к Орсини?

Франц усмехнулся. Стоит отдать мальчику должное. При всей своей угрюмости и нелюдимости ум его был остр, а память просто невероятна. Франц ему откровенно завидовал. Но, порой, и хорошие качества могут раздражать...

- Подслушивать нехорошо, племянник.

- Дядя, я не подслушивал, я был тогда за воротами крепости. Но для любого, кто умеет думать, ясно как день, что больше никто не смог бы этого сделать, - упрямый тон детского голоска раздражал больше всего.

- Если скажешь, зачем мне это, получишь честный ответ.

Такие игры закаляли разум мальчика, готовили к жизни и учили смотреть под разными углами на одну и ту же проблему.

- Он вам надоел...

- Ответ неверный. Значит, узнаешь в свое время. Что говорит его мать? Ты ведь утешил ее, как я просил? - Франц потер щетину.

Стоило побриться.

- Она винит вас, дядя.

Ну еще бы... кого еще могла винить мадаме...

- А ты? - Франц отвлекся от поединка, и его взгляд, в котором, казалось, сокрыты все преступления Вентури за долгие века, пронизывал Жана-внука насквозь.

Но мальчик не боялся. Или старался не показывать страха.

- Если ваша вина в этом и есть, то Боги простят ее. Рафаэль знал, на что шел... или не знал, поскольку был болваном. Но Богам все равно, каждый сам отвечает за свои поступки.

- Еще бы выбить из тебя эту лицемерную набожность, и мы с тобой взаправду поладим, - улыбнулся Франц, довольный ответом.

После чего внимание вновь привлекли гладиаторы.

- Нет! Фарс! Я сказал, фарс! - гладиаторы в латных доспехах тут же остановились, едва замахнувшись оружием вновь.

Один боролся с мечом и щитом, а второй алебардой. Уставшие, в грязи с ног до головы, они еще не утратили бойцовской ярости.