AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла

Они стали полноценной стадионной рок-группой со всеми эффектами и презентацией. Это была не та группа, которую я видел раньше, но все это – заслуга Ангуса и того, как он вел себя на сцене. Он никогда не будет менее интересным для публики, если так выразиться.

В некоторые ночи ты не мог отвести от него глаз, он прямо притягивал. Я думаю, что Брайан всегда знал об этом и не пытался сделать все, чтобы вытеснить его или взаимодействовать с ним. Я знаю, что он мог бы сажать его к себе на плечи, как это раньше делал Бон, это было бы частью шоу. Но Брайан предпочитал просто вставать и петь. Он никогда не пытался быть Боном».

Помимо Брайана, «которого вы, возможно, увидите в отеле», другие участники группы иногда не помнили себя за пределами шоу. Самое яркое воспоминание Марсдена вращается вокруг того, что он называет «легендарным пабом AC/DC».

Это пьянки, которые происходили за кулисами каждую ночь – организаторы устраивали их, чтобы спасти группу от реальных людей в реальном баре. У них были музыкальный автомат, дартс и бассейн. Там даже было разливное пиво с насосами и бочкой.

После их первого совместного шоу в Германии он вспоминает: «Мы закончили, спустились в гримерку и немного прибрались, вернулись обратно – а они все еще оставались там, где мы их оставили. Они играли в дартс! Ангус сказал мне: “Давай, будь моим напарником. Мы попытаемся получить двойную восьмерку, чтобы финишировать”. И все это было в тот момент, пока пятнадцать тысяч немцев кричали: “A-C-D-C! A-C-D-C!” Это просто сумасшествие. И я вдруг понял, что мы могли играть здесь полтора часа, и это не имело бы никакого значения. Они жаждут крови. Они просто так сильно хотят услышать AC/DC, что чем лучше мы выступаем, тем лучше для всех».

Марсден, который всегда старался наблюдать со стороны за каждым шоу, вспоминает: «Я не сразу осознал, насколько много сил Ангус вкладывает в выступления. На концертах он весь мокрый. Он действительно “возгорается”. А потом ты можешь увидеть другую сторону шоу, Малькольма, который просто стоит на сцене, погрузившись глубоко в себя. А посмотрите на Фила Радда! Каждую третью или четвертую песню, вместо того, чтобы бить в свой малый барабан, он бьет себя по бедру, он каждый вечер так сильно бил себя палкой – годами».

К тому времени, когда 12 декабря 1982 года в гигантском Hallenstadion в Цюрихе отгремел последний концерт тура, AC/DC подтвердили свой статус одной из крупнейших «туристических достопримечательностей» в мире, и они не хотели отказываться от миллиона долларов, которые им предлагали за открытие концерта Rolling Stones в США. «Малкольм решил, что они никогда больше не будут играть ни у кого на разогреве просто так, – говорит Джеффри. – Любая другая группа отдала бы свои передние зубы, чтобы выступать на разогреве у них в тот момент. Но не Малькольм. Он считал: “К черту все. В любом случае, мы лучше них”».

Альбом For Those About To Rock окажется переломным моментом для группы. Без старой звукозаписывающей команды, в которую входили Менш и Матт, AC/DC были на пороге непредвиденного поворота, и эти перемены не были к лучшему. Чтобы сработаться с такими активными личностями, как Матт Ланг и Питер Менш, группа должна была меньше контролировать процесс, но участники не были готовы к такому. Это всегда была группа Малькольма. Даже когда Джордж Янг вызывал что-то невероятное в студии или Ангус крутился словно волчок, последнее слово всегда было за Малькольмом. Теперь, в 1982 году, когда AC/DC оказались на вершине рок-мира, Малькольм почувствовал, что нет необходимости поздравлять с этим кого-либо, кроме него самого. С этого момента AC/DC – группа, которая в течение первых лет своего существования, когда фронтменом был Бон Скотт, была очень открыта для всех, кто желал присоединиться к веселью, стала закрытым клубом. Музыканты почти перестали вспоминать о ком-либо, кто находился за пределами их внутреннего круга. Ян Джеффри размышляет: «Вы либо полностью с ними, либо полностью вне». Теперь, тем не менее, клан сужался еще сильнее. Чем крупнее яблоко, тем больше Малькольм «сжимал косточки», нетерпеливо пытаясь вытеснить все, что тянуло его или его драгоценную группу вниз.

Дэвид Кребс говорит: «В течение первых шести месяцев после ухода Питера я практически не общался с Малькольмом. Раньше человеком, с которым я разговаривал больше всего, был Бон Скотт». Теперь, однако, Кребс находился в тесном контакте с братьями Янг – и не получал удовольствия от этого опыта. «Вы знаете старую поговорку "знакомство порождает презрение"?» Он описывает их рабочие отношения одним словом «чушь». «К тому времени Малькольм полностью управлял игрой», – добавлял Кребс.