Одна из первых встреч Шульмана, которую он провел на новом посту, была с его противником в Atlantic Дугом Моррисом. Видя успехи Шульмана в восьмидесятых годах с такими рок-гигантами, как Бон Джови, Моррис сразу же понял, что тот может быть заинтересован в обмене некоторых артистов Atco на некоторых из списка Atlantic. Шульман был заинтригован, кого конкретно имел в виду Моррис. «Дуг сказал, что он чувствовал близость со Стиви Никсом и хотел снова работать с ним, – вспоминает теперь Шульман, сидя в своем доме в Нью-Йорке. – Он предложил мне Bad Company». Шульман, однако, оценил потенциал своего нового певца Брайана Хоу и согласился на сделку. Это был проницательный ход; их первый альбом в Atco
Зная, что Стюарт Янг и его деловой партнер Стив Барнетт теперь вошли в число менеджеров, Шульман подумал, что было бы неплохо поработать с ними.
Там, где Моррис увидел старение группы и пик продаж, Шульман столкнулся с проблемой: «Я знал, что группа на самом деле не ладила с людьми из Atlantic, что никто из Atlantic в тот период – буквально никто – вообще не допускался в студию. Малькольм и Ангус просто не хотели, чтобы эти люди там были». Таким образом, Atlantic потеряли связь с группой, с которой все эти годы работал Фил Карсон.
Незадолго до этого они приглашали Стюарта Янга на встречу, на которой высказывали предположение, что AC/DC могут захотеть сделать свою собственную «мощную балладу», пытаясь еще больше остановить свой коммерческий спад:
Когда вскоре после этого раздраженный Дуг Моррис спросил Де-река Шульмана, не желает ли он обменять Пита Тауншенда на AC/DC, Шульман решил, что может попробовать. Он объяснял: «Их фанатская база не пострадала. Просто записи были не так хороши, как раньше. Я знал, что мог бы найти способ сделать их запись и их бренд намного,
У Шульмана также был еще один козырь в рукаве: как и семья Янгов, он был из Глазго. В шестидесятых, в том же возрасте, что и Джордж (более того, он знал его по Easybeats, его первой группе), он с Simon Dupree и The Big Sound давал концерты. «Стюарт – обманщик, но он понимал, что я могу пробиться сквозь динамику этих очень, очень замкнутых, очень частных людей, потому что я знал игроков, вовлеченных в это, и потому что я был музыкантом. Они могли бы доверять мне. Они очень клановые. Вы либо полностью внутри, либо полностью вне. Внутренний круг очень тесный, очень сплоченный, очень ориентированный на семью, и они должны доверять вам и точно знать, что вы не чушь собачья, а они, уж поверьте, отлично видят такие вещи». Шульман понял и кое-что еще: «Они любили деньги. Их банковские счета были очень,