AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла

Для поддержания атмосферы в комнате было полно травы, сигарет и выпивки, а еще молочных коктейлей для Ангуса и всего остального, что помогало создавать ощущение реального выступления в клубе. В будущем, как только положение Бона как автора текстов песен группы окончательно утвердилось и ребята наконец начали использовать полноценную ритм-секцию, большее внимание стало уделяться написанию оригинального материала. Джордж, Малькольм и Ангус брались за пианино, Джордж также разбивал песни на компоненты и затем заново их пересоставлял, чтобы исключить несовершенные моменты и добавить мелодичности и ритма. Для альбома High Voltage они решили записать базовые вещи, а затем дорабатывать их в Мельбурне. Основным составом авторов группы теперь считались Бон и братья, а Роб Бейли и Питер Клэк были вовлечены не настолько, насколько бы им хотелось. Джордж сочинял в основном басовые партии. При этом к созданию барабанных привлекались различные ударники, которые в тот момент были доступны, включая Тони Карренти из The 69 и Джона Прауда, которого Джордж и Гарри ранее уже нанимали для сессий Маркуса Ролла. (Клэк появлялся только в одной песне, She’s Got Balls). Когда все музыканты отказывались, Джордж сам записывал барабанные партии. (Бейли устроил скандал, когда альбом вышел даже без упоминания его имени, как будто он и вовсе был ни при чем. По словам Клинтона Уокера, Бейли «точно никогда не получал никаких денег от Alberts».)

Вместо того чтобы звучать достаточно разрозненно и несинхронно, как можно было ожидать от таких поспешных записей, финальный результат, полученный менее чем за десять сессий, станет своего рода образцом для последующих альбомов AC/DC эры Бона. Он начинается с Baby, Please Don’t Go, затем идет первый оригинальный трек, над которым братья работали вместе с Боном – ода, посвященная Айрен, She’s Got Balls. Бон был в роли настоящего рассказчика и добавлял в тексты детали из своей реальной жизни, а Малькольм и Ангус дополняли его стихи тяжелыми, «дикими» риффами и брейками.

Следующая песня, шаловливая Little Lover, была еще одной попыткой Бона добавить текст к риффам Ангуса и Малькольма. Об этой песне Бон, шутя, говорил, что она про Ангуса («Самый известный маленький любовник, которого я знаю»). Она также была вдохновлена Айрен. История рассказывает о молодой девушке-фанатке, которую Бон заметил на одном из первых выступлений. Согласно тексту, она оставляет «подтек» на своем кресле, который «совсем не кока-кола». Благодаря особой манере Бона представлять эту песню, она не казалась какой-то сексистской, как другие рок-номера того времени, такие как Whole Lotta Love Led Zeppelin или Stray Cat Blues Rolling Stones. Бон просто не мог серьезно выглядеть, когда произносил со сцены всякие «меткие словечки». Даже музыка была более «карнавальной», чем свойственная большинству рок-номеров того времени.

Единственным эквивалентом рок-музыке того периода была группа Sensational Alex Harvey Band, еще одни музыканты с шотландскими корнями и неприкрытым фарсом той же мультипликационной ментальности, которой следовал Бон в AC/DC (если даже не той же клановой ментальности). Но SAHB играли за 10 000 миль от AC/DC, на родине Бона и братьев.

Фронтменом группы был достаточно взрослый шотландец с кельтскими корнями Зэл Клеминсон. Он, одиночка за кулисами, выходя на сцену, вдохновлялся образом Заводного Апельсина с макияжем и нарядом Пьерро и превращался в пантомимного маньяка. Остальная часть группы выступала в обычной мужской одежде эпохи пост-хиппи. Бон Скотт был большим фанатом такой манеры выступлений, в которую была заложена не только обычная лирика, но и особый способ ее представить.

Конечно, связь между ранними временами AC/DC и классическим периодом Алекса Харви и более продвинутых групп – происхождение, культурные представления и музыкальные исходы – очень заметна.

Примечательно также то, что оба вокалиста погибнут молодыми, ранним февральским утром с разницей меньше чем в два года.

Вокалист группы Rose Tattoo Энгри Андерсон однажды рассказывал: «Одним из моих любимых воспоминаний о Боне является тот момент, когда он познакомил меня с музыкой Алекса Харви. Он дал мне кассету Алекса, и это было своего рода прозрение. Рассказывая о Боне, все упоминали такие клише, как женщины, наркотики и алкоголь, но ему действительно нравилась хорошая музыка. Бон был рок-поэтом той эры». Или, другими словами, сенсационной австралийской версией Алекса Харви.