ac0846a334c74b76bf3c8ff10e16ffdc

— Эмм… Слушай, Мердоф… — пробормотала Мария, делая шаг назад и плавно поднимая руки вверх.

Джон держался за неё, за её куртку, пытался устоять на ногах. Со стороны этого Айстеча было подло. Джон был болен. И за него девушка переживала даже больше, чем за себя. Ведь не выстрелит в неё сейчас этот придурок? Ведь не выстрелит? Если всё-таки он нажмёт на курок, это была бы очень глупая смерть для принцессы Марии. Побегать по всему этому несчастному мирку, сбежать от революционеров, справиться с тем странным врагом, скрыться от сумасшедших монашек… и умереть от рук совершенно незнакомого ей человека.

— Что, госпожа Мария? Хотите воспользоваться правом последнего желания? — усмехнулся Мердоф, не убирая пистолет.

Разбитая ваза. Гадко улыбающийся братец. Рассерженная мама. Кричащий отец. Всё так, как и обычно. Маленький мальчик лет шести-семи стоит посредине комнаты и, опустив голову, пытается не разреветься. Это было бы слишком глупо. Слишком стыдно. Он уже почти взрослый, а взрослые никогда не плачут. Так ему говорит отец. И Рогд тоже никогда не плачет. И именно поэтому брата хочется заставить это делать. Хочется заставить того разреветься. Но тот лишь усмехается и совершенно спокойным голосом жалуется родителям. Достаётся всегда Мердофу. И неважно, что произошло до этого. Неважно, что Рогд всегда задаётся, что он никогда ничем не делится, что всё хорошее достаётся только ему… Никто не смотрит на это. И Мердофу просто хочется постараться не разреветься прямо сейчас, тут… Выплакаться он сможет и там, на чердаке, куда его частенько запирали за плохое поведение.

Доктор Леманн тоже не любил его. И всё из-за братца! Из-за этого прилежного мальчика, всегда готового подлизаться к взрослым! Мердоф ненавидел его. Ненавидел. И не понимал, почему родители к нему относились хуже. Они близнецы. Они почти одинаковые. Почему же Рогду доставалось больше внимания? Почему ему доставалось всё? Всё внимание, все игрушки, все подарки… Почему же всё было так?

— Ты меня слушаешь вообще?! — прикрикнул на ребёнка высокий мужчина с сединой в волосах. — Да что с тобой говорить?! Такие, как ты, всегда заканчивают плохо. Либо в тюрьме, либо на плахе.

Мердофа грубо хватают за руку и тащат туда, на чердак, где мальчик, пожалуй, проводит большую часть своего времени. Там, как и всегда, темно и прохладно. Впрочем, сейчас ребёнок даже рад этому. На улице слишком жарко, а воды ему никто сюда не отнесёт до того момента, как отец не решит, что наказание окончено.

Мальчик едва ли слышит шаги своего брата. Тот шепчет какие-то унизительные фразочки. Как и всегда. Уже давно стоит привыкнуть к этому и не обращать никакого внимания на своего противного братца. Мердоф чувствует, что начинает ненавидеть его с новой силой. И ребёнку кажется, что, не будь между ними сейчас двери, он бы хорошенько отколотил братишку. А потом снова бы оказался в чулане. А то и похуже.

— Пошёл к чёрту! — обиженно кричит мальчик. — Слышишь, что я тебе сказал?! Пошёл к чёрту!

Рогд бормочет, что с таким потрясающим поведением Мердофа нескоро выпустят. Тот про себя лишь отмечает, что, когда вырастет, обязательно отомстит брату. За то, что тот забирал на себя всё хорошее, а Мердофу оставалось только плохое. Он обязательно отомстит этому ненавистному мальчишке. И он не будет в тот момент похож на него.

Мария смотрит на пистолет. Смотрит, стараясь не упускать из виду возможных действий Мердофа ни на секунду, смотрит, стараясь хоть как-то контролировать ситуацию.

— Ну… Я была бы определённо не против последнего желания! — пытается отсмеяться девушка.

Парень продолжает держать пистолет. Рука его не дрожит. Сам он выглядит совершенно спокойным. Разве может Мария рассчитывать на то, что у него дрогнут рука и он промахнётся? Нет, не в той она ситуации. Да и… Если что, он совершенно спокойно выстрелит второй раз. И на этот раз — точно в неё.

— Так говори, чёрт возьми! — уже рявкает Мердоф.

Марии остаётся только натянуто улыбнуться и, сделав ещё один шаг назад, начать судорожно придумывать, что бы ей такого пожелать. Остаться в живых? Нет. Такое не прокатит. А если прокатит, она будет инвалидом. Это точно. Дать ей ещё несколько дней? Тоже не пройдёт. Вон как на неё сейчас он смотрит. Встретиться и поговорить с его начальником? Нет. Лучше с главным в этой таинственной организации. Да. Это самое лучшее решение. Авось она сумеет убедить главаря в том, что она, в общем-то, может принести какую-то пользу…

— Я хочу поговорить с главным в вашей организации. Ты же сможешь организовать нашу встречу?

Кажется, у незнакомца дёргается глаз. Нет. Ещё не дёргается. Но Мария чувствует, что если она сейчас ляпнет ещё что-нибудь, то обязательно задёргается. И тогда она точно может рассчитывать на скорую гибель. Нет. Ей совсем не хотелось умирать. Не сейчас. Это было бы как минимум глупо.

— Главным в нашей организации? Ты уверена, что он захочет с тобой говорить?! — смеётся Мердоф.