ac0846a334c74b76bf3c8ff10e16ffdc

Пасть Бездны ему распахнулась навстречу,

Его поглотил торжествующий мрак!

Думал он тогда, что любовь спасает,

И открыл Врата— это было глупо!

Что же было дальше? Мы оба знаем:

Черная Луна поглотила утро!

Поэты говорят, что мир спасется любовью!

Но нам с тобой иной пример известен пока:

Мир, залитый кровью,

Сожженный войною —

Из-за любви дурака!

Поэты фальшивые басни сплели.

А маги защиту для мира нашли:

Союзом врагов они бездну закляли,

Надеясь ее оградить от любви.

Прекрасная пленница вновь заперта.

Но ключик к замку подберется всегда:

Любовь несовместное соединяет,

Любовь открывает любые врата!

Если бы любовь не была орудьем,

Может быть, она и спасала б души.

Но во все века неизменны люди,

И любовь их злу и гордыне служит!

Поэты говорят, что мир спасется любовью,

Но чистую любовь наш мир не видел века!

И той, что откроет

Врата Преисподней —

Цена невысока!*

Альфонс сидел в этом трактире и думал, как именно ему следует поступить. Марии не было рядом, поэтому и подсказать верное решение было некому. Разве будешь спрашивать это у Леонарда? За те две недели, которые им пришлось провести вместе, собирая недовольных, обиженных, готовых на вторжение во дворец, где засели узурпаторы, Ал понял, что его новый знакомый не знал совершенно ничего, что могло бы им сейчас понадобиться. И этот парень ещё смел утверждать, что учился на военном факультете! Да он не знал вообще ни о чём! Начиная от элементарной физической подготовки. Нет… Когда Ал брал этого Леонарда с собой, он ожидал, что тот будет гораздо более полезным помощником.

Альфонсу нужно было найти Марию. Та могла оставаться только там, в столице. Рядом со своими родными. Ал видел, что мать Марии была мертва. И знал, что на следующий день после переворота на Главной площади был казнён король Генрих, дед его подруги. Это было слишком странно, слишком ужасно, чтобы быть правдой. Альфонс и Леонард прибыли в столицу как раз в этот день. Они видели смерть старого короля.

Этот мужчина стоял перед всеми этими людьми. На эшафот он вошёл, казалось, с королевским спокойствием. Правда, он был жутко бледен, но Ал не был уверен, что сам бы чувствовал себя лучше на месте свергнутого правителя, руки Генриха едва заметно тряслись. Он стоял, гордо подняв голову, с каким-то презрением и достоинством смотрел в толпу, слушал приговор, который ему зачитывал тот высокий седой человек… Именно тот человек и оказался палачом. Ал едва ли смог сдержать себя и не полезть прямо туда, спасать короля, а заодно и Марию, которая могла находиться где-то неподалёку. Генрих почти спокойно выслушал приговор. И с достоинством встретил смерть. Палач взмахнул мечом, и голова бывшего короля покатилась по помосту. Толпа стояла будто поражённая громом. И Альфонс тоже. Ещё минуту назад живой правитель сказочного королевства сейчас был мёртв. Его мёртвые глаза сейчас с укором смотрели на всех этих людей, стоящих здесь. Ал чувствовал это.

Далее последовала длинная речь о том, в чём именно был повинен казнённый только что король, о том, что он признался во всех своих грехах перед революционным судом, о том, что… Альфонс не верил. То есть он не знал всей ситуации в стране, но виноват во всём этом был не только король Генрих. Этот мужчина не мог сделать столько плохого в своей жизни. Просто не успел бы физически. Никто бы не успел. А Генрих — тем более. Ал смог с облегчением вздохнуть, увидев, что тот человек поспешил уйти с этого противного помоста. Помоста, пропитавшегося кровью свергнутого короля…

Сейчас оставалось только сидеть в трактире, надеяться, что за это время Марию ещё не убили, и думать, что можно сделать в ситуации, в которую они сейчас попали. Возвращаться на Землю нельзя было в любом случае. Ему с Марией и Розой — тем более. Тётя Кассандра умерла совсем недавно. А девочки были несовершеннолетними. Им нечего было делать одним там, на Земле…

— Принести чего-нибудь? — услужливо спросила девочка, дочь трактирщика.

Ал посмотрел на неё. Нэна была миленьким голубоглазым белокурым ребёнком, с каким-то даже благоговением смотревшим на него, на Леонарда, на своего отца, на кого-либо ещё… Во всяком случае, она была чем-то похожа на Розу. Разве что волосы были гораздо более светлыми. Да и сама девочка эта казалась менее наивной, чем сестрёнка Марии. Ал чувствовал это. Эта девочка смотрела на него с таким искренним обожанием, но, во всяком случае, она была способна на это обожание. Она была способна на сильные эмоции. Как Мария. Как Хельга. Как леди Джулия. Или же её обожание было насквозь лживым. В таком случае Нэна была неплохим актёром. И это тоже говорило в её пользу. Во всяком случае, в глазах Альфонса. Чего таить — он не слишком любил Розу. Как можно было любить человека, который не имел ни достоинств, ни недостатков? Но говорить об этом Марии было нельзя. Та бы не поняла его. Да и зачем было портить отношения?