Аччелерандо

– Вот как? – Сирхан иронично поднимает бровь. – Ладно. Вернемся к прохлопанным возможностям. Мы знаем, что роутеры самовоспроизводятся, хотя неизвестно зачем. Они распространяются от одного коричневого карлика к другому, прорастают, забирают у недозвезды немного энергии и материала и отправляют выводок детей дальше. Словом, они – машины Фон Неймана. Еще нам известно, что ими поддерживается широкополосная связь с другими роутерами. Нырнув в тот, что рядом с Хёндай ⁺⁴⁹⁰⁴/_-56, ты очутилась в неподдерживаемой демилитаризованной зоне, крепящейся к матрешечному мозгу, в силу неведомых нам причин деградировавшему. Следовательно, кто-то этот роутер к матрешке принес и подсоединил. Почему же ты до такого не додумалась?

– Ты хоть знаешь, какая у «Странствующего Цирка» грузоемкость? Прикинь, какой у ядра роутера вес!

– Но ты же потащила за собой Слизня, занявшего где-то половину грузоемкости – и фиг с ним, что он мог быть потенциально опасен!

– Эй, детишки! – Эмбер и Сирхан затравленно оглядываются, оба разом. В голосе Аннет – ни намека на юмор. – Будьте любезны, отложите эти препирательства, – говорит она. – У нас есть дела, и их надо делать. – Кажется, ей вот-вот сорвет крышу.

– Напомни, кто у нас такой альтернативно одаренный, что придумал вновь собрать всю семью вместе? – спрашивает с лучезарной улыбочкой Манфред, потешно супя брови на юного красавчика-политика, явно собиравшегося что-то брякнуть в защиту Аннет.

– Пап, ну давай не сейчас! – Теперь и Эмбер проняло. Выглядит она сейчас гораздо старше своего субъективного возраста в гигасекунду. Рита невольно выпрямляется в кресле. – Аннет права. Ни к чему препираться. Давайте все оставим семейную историю до той поры, когда можно будет к ней вернуться в более неформальной обстановке. По рукам?

Манфреда будто обухом стукнуло.

– И правда ведь… – Он несколько раз моргает, а потом набирает воздуха в легкие. – Эмбер, я включил в уравнение несколько старых знакомцев. Так вот в чем соль: если мы выиграем выборы, то выбраться отсюда поскорее нам поможет только комбинация двух основных идей, уже оговоренных. Во-первых, это сохранение на высокоплотной памяти стольких людей, скольких только получится, рассчитывая на их перевоплощение, когда мы окажемся где-нибудь, где достаточно массы и энергии, а во-вторых, захват роутера. У нас не хватит энергии на достаточно большой для всех релятивистский звездолет – пусть даже в виде выгрузок, это не потянет и всепланетное государство. А нерелятивистский корабль был бы слишком легкой добычей для Дурного Семени. Поэтому мы не будем вслепую срываться к первому сносному пункту назначения. Вместо этого мы разберемся в сетевых протоколах роутеров, придумаем вид переносимой валюты, коей можно оплатить наше перевоплощение на другом конце, а для начала произведем разведку и составим карту, чтобы не сбиться с пути. Два трудных этапа: достать роутер или добраться до него и заплатить на том конце, последнее означает – взять с собой кого-то, кто разбирается в Экономике 2.0., но не лоялен при этом Дурному Семени.

Собравшиеся задвигались, зашумели, обсуждая слова Масха, от волнения перейдя на вербальную коммуникацию.

– И так получилось, – продолжил он, поднимая руку и призывая к тишине, – что эти мои старые знакомцы уже сходили по адресу и заполучили ядро роутера для собственных целей. Оно сейчас в поясе Койпера, в тридцати световых часах отсюда; прямо сейчас они пытаются активировать его. А Неко разбирается в торговых переговорах, и я думаю, она могла бы отправиться с нами. – Воздев правую ладонь, Манфред сгружает инфодамп в общий буфер памяти собравшихся.

Лангусты! Десятилетия назад их выгрузки совершили побег из продуваемой дикими ветрами реальности тревожных нулевых. Манфред заключил для них сделку, и обзавелись они своим собственным заводом на комете. Спустя много лет экспедиция Эмбер к роутеру повстречалась с жуткими ракообразными-зомби, выгруженными образами, захваченными и пересобранными вуншами. Но где все это время были настоящие лангусты?