Аччелерандо

ИИНеко опускает лапу и изучает Мэнни внимательным взглядом, свесив голову набок. Мальчик слишком молод и неопытен, чтобы знать, что пропорции Неко всецело вторят пропорциям обычной домашней кошки, Felis catus, естественно развившегося зверя – и это не игрушка, не палимпсест и не компаньон, к которым он привык. Пусть реализм и в моде у поколения его родителей, всему есть предел. Мех Неко украшают оранжевые и коричневые полосы и завитушки, под подбородком у нее белый пушок.

– Кто такие Лиз и Билл? – спрашивает она.

– А вот кто, – говорит Мэнни, когда большой угрюмый Билл подкрадывается к ИИНеко сзади и пытается схватить ее за хвост, а Лиз парит за его плечом, словно мелкий НЛО, возбужденно жужжа. Но Неко слишком быстра для детей – она мечется вокруг ног Мэнни, как волосатая ракета. Мэнни вскрикивает и пытается пронзить кошку копьем, но та превращается в синее стекло, трескается, и осколки блестящего снега сыплются вниз, обжигая его руки.

– Ох, недружелюбно! – шипит Неко угрожающе. – Мать тебя совсем не воспитывает?

Дверь сбоку от киоска с роллами открывается, и появляется Рита, запыхавшаяся и сердитая:

– Мэнни! Что я тебе говорила: не играй…

Она осекается, увидев Неко.

– Ты! – Она отшатывается, плохо пряча испуг. В отличие от Мэнни, она распознает гостью как аватарку постчеловеческого демиурга, тело, воплощенное исключительно для того, чтобы обеспечить предметное воздействие на людей.

– Я, – кошка награждает ее фирменной чеширской улыбкой. – Готова к разговору?

– Не о чем нам говорить, – потрясенно парирует Рита.

Кошка топорщит хвост.

– А мне кажется, есть о чем. – Она поворачивается и подмигивает Мэнни. – Так ведь?

С тех пор как ИИНеко в последний раз летала в этом направлении, пространство вокруг Хёндай ⁺⁴⁹⁰⁴/_-56 изменилось до неузнаваемости. Много лет назад, когда из Облака Оорта вышли огромные суда лангустов и начали архивировать необработанные данные о необитаемых системах коричневых карликов, оставляя в них структурные экскременты из программируемой материи, тут почти ничего не осталось, кроме фракций мертвых атомов (и инопланетного роутера). Но прошло много лет; в последнее время система пострадала от человеческой чумы.

Оптимизированный экземпляр homo sapiens остается неизменным только в течение двух-трех гигасекунд, после же – умирает. Но орда людская умудрилась перевернуть всю систему коричневого карлика с ног на голову за каких-то десять гигасекунд. Сырье было добыто с замерзших планет для создания подходящей среды, луны переделаны в мощные конструкции астероидных размеров. Концы пространственно-временных туннелей были вырваны из роутеров и превращены в собственную сеть двухточечных соединений; затем люди научились создавать свои собственные туннели и запускать на них локализованную распределенную систему, ныне поддерживающую растущую межзвездную сеть, широко протянутую через мрак между солнцами и странными, бедными на содержание металлов карликами с подозрительно низкой энтропией излучения. Задумка поражает наглостью – хотя «консервированные» формы, созданные человеком, попросту не приспособлены для жизни в межзвездном вакууме, а особенно на орбите вокруг коричневого карлика, по чьим меркам даже Плутон – тропический рай, они освоили-таки всю эту проклятую систему.

Новая Япония – одна из новых человеческих юдолей в этой системе. Это коллекция физически застывших узлов в цилиндрах-колониях, адаптированных под нужды людей. Ее дизайнеры имели представление о старой Японии только по записям, сделанным до разрушения Земли, и полагались на фильмы Миядзаки и аниме-культуру. Тем не менее в этом мире живет много людей – хотя на японцев они похожи ровно в той же степени, что и Новая Япония – на Японию настоящую.

Что же сделалось с человечеством?

Достояние бабушек и дедушек – вот что оно теперь. Те, кто действительно пребывает за пределами понимания выживших в двадцатом веке, остались дома – в недрах горячих облаков нанокомпьютеров, заменивших планеты, некогда вращавшиеся вокруг Солнца в величественной коперниковской гармонии. Матрешечные мозги-быстроумцы непонятны их простым постчеловеческим предкам в той же степени, в которой пониманию амебы были бы недоступны чертежи межконтинентальных баллистических ракет. Космос усеян трупами матрешечных мозгов, давно уже выгоревших, информационный коллапс несет погибель целым цивилизациям, застрявшим на близких орбитах у своих родных звезд. Вдалеке же разумные существа размером с галактику пульсируют в непостижимых ритмах в темноте вакуума, силясь взломать планковскую основу и заставить ее внимать их приказам. Постлюди и немногочисленные иные позабытые виды, обнаружившие сеть роутеров, обитают во мраке между этих островов света – тихие и незаметные, как мышки. Похоже, есть свои преимущества в том, чтобы не быть слишком умным.