Читаем Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 2, 1926-27 годы) полностью

Радуга - в цветнике рядом стояла в день объявления войны в 1914 г. или на следующий день.

Любовь к Овидию в действительности большая поза. Пушкин и Овидий (щегольская, и др. Le Brun - trop d'esprit et peu de sentiment, trop coquette et peu de tendresse).

Пушкин - то, что знает, - имеет свое суждение (например, Державина, Ломоносова). А в некоторых случаях (когда сам не знает) пользуется готовыми мнениями: Дант, Петрарка (Батюшков - "суровый Дант" - и мнение). "Батюшков то же сделал для русского языка, что Петрарка - для итальянского", - это говорил Пушкин, вспоминая, что сам Батюшков, говоря о Петрарке, сказал, что он многое сделал для итальянского языка.

Штука - тука (зачеркнуто).

Цитаты. Если Пушкин цитирует Петрарку, это еще не доказательство того, что он его знал. (Он, конечно, читал его, но не знал, не вчитывался в него, не сравнивал с другими и т. д.)

АА сама постоянно цитирует латинскую фразу (в переводе - "не могу жить ни с тобой, ни без тебя"), но знает ее только потому, что эта фраза стоит эпиграфом к одному из романов д'Аннунцио, который она еще в юности читала; цитату эту запомнила.

Одна из цитат Пушкина - есть у Батюшкова (какая?).

4.07.1926

Сегодня днем нашла Гнедича две строки (1805) у Пушкина (1815) - тоже две строки: "...участью равен тебе" (несчастьем) - как-то так...

АА вчера ночью в голову мысль пришла (во сне), что Пушкин до 1819 года (до Шенье) не употреблял александрийского стиха для любовных стихотворений. А узнав Шенье, стал употреблять. Вчера отмечала все александрийским стихом написанные стихотворения Пушкина. Сегодня утром (при мне) составила список всех (за исключением эпиграмм, которые не имеют отношения к делу, потому что у Шенье их нет, а у Le Brun'a все александрийским стихом написаны). Получилось: до 1821 года - шесть стихотворений - все нелюбовные (за исключением Мадригала), а после 1821 - множество. К 1828-29 - опять меньше (с исчезновением влияния Шенье). И только в 1835(?)-36 - снова пять стихотворений, но четыре из них можно, может быть, объяснить другими причинами, Пиндемонте и др., может быть, это переводы с подлинника такого рода. С одним - дело неясно пока. Будет выяснять.

Сегодня АА просмотрела Гнедича, Батюшкова, Жуковского, чтобы узнать, сколько у них александрийским стихом написанных стихотворений. Очень мало. (Батюшков кончил писать стихи в 1818-20, когда влияние Шенье на Пушкина только начиналось). Гнедич даже "Тарентинскую деву" (в подлиннике александрийский стих) переводит не александрийским стихом. Просматривали вместе и других. Державина, например, - у того совсем почти нет.

АА помнит наизусть плач Ярославны. Очень любит "Слово о полку Игореве".

Сегодня, читая Жуковского, наткнулась на подражание Плачу Ярославны буквальное. Жуковский легоньким размером, обрубленными, короткими строчками перелагает - делает это отвратительно, испошливает, испоганивает.

"Я не ищу, я нахожу", - сказал Пикассо в письме в этом году. Так вот, Пушкин не ищет. Он всегда только находит. И когда он подражает - он делает лучше того, кому подражает.

Но когда подражают слабые поэты более сильным - это бывает отвратительно; таков пример с Жуковским.

Пушкин, милый... Черное лицо - такое!

7.07.1926

Отец АА похоронен на Волковом кладбище. Был деревянный крест. Елена Ивановна Страннолюбская заказала железный и поставила.

Пчела из кельи восковой

Летит за данью полевой.

"Евгений Онегин" - у Шенье тоже. Но, может быть, у Шенье - как сравнение, а здесь - прямо. Но, может быть, это общее место?

7 июня вечером читали Державина (второй том), которого я принес.

8.07.1926

Утром я пришел, сказал, что сегодня похороны Волынского, гражданская панихида в Союзе писателей - в час дня, а потом вынос и похороны на Волковом кладбище. АА решила поехать прямо на кладбище - во-первых, потому что ей удобней прямо на трамвае доехать до кладбища, чем пешком идти в Союз; во-вторых, ей неприятна гражданская панихида, в-третьих, на кладбище АА пошла бы и на могилу отца - посмотреть железный крест, которого она еще не видела. Но в 1 1/2 она пришла с Пуниным прямо в Союз - пришла в тот момент, когда Федин стал читать речь.

В Летнем саду АА была первый раз с О. А. Судейкиной. До этого не бывала, потому что казалось странным после царскосельских парков пойти гулять в Летний сад.

В Летнем саду за столиком ресторана АА сидела в 15-16 году, был в ресторане телефон. АА сказала, что здесь случились великие события ее жизни.

АА бывала в Летнем саду много. Бывала с Григорием Герасимовичем.

Говорила о статье О. Мандельштама - "Жак родился и умер". "Прекрасная статья", - дышит благородством.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары