Ад

Чудовище взмахнуло крыльями — расправить не получилось. Они превратились в рваные тряпичные лохмотья, свисая кусками грубой и толстой кожи. Взвыло от боли и увечий.

— Что, не нравиться! Ха-ха… — разошёлся Глеб не на шутку. — На ещё — получи…

Он добавил из подствольника, метя крылатой твари в пасть. Граната звякнула по клыкам и детонировала.

Прогремел взрыв. Чудовище больше прежнего зашлось от боли причинённой ей людьми. Оглушило их душераздирающим рыком, из-за которого казалось: вот-вот лопнут ушные перепонки.

— Гранату-у-у… — выл подстать Глеб.

Никто его не слышал. Десантники были сбиты с толку запредельным уровнем обрушившихся на них децибел в ультразвуковом диапазоне. Их охватил страх, и они уже не соображали, что делали.

Держаться дольше наверху у Глеба не осталось сил, пришлось вернуться внутрь. На глаза угодил стрелок.

— Орудие к бою!

Тот не повёлся, и держался руками за уши — орал так, словно ему в лоб угодил бронебойный заряд.

Пришлось пойти на крайние меры. Глеб оттолкнул его, и сам всё сделал, наводя орудие на крылатое порождение. То ревело и ползло к ним, полагаясь на лапы и крылья, работая ими подобно передним конечностям — значительно приблизилось.

В прицел Глебу казалось: оно вот-вот сомкнёт свои мощные клыки-бивни на стволе орудия, и люди окажутся беззащитны перед смертельной опасностью. В том случае конец очевиден и неизбежен. Не стал целиться — выстрелил наобум. Грохот орудия заставил его скорчиться от боли.

Из повреждённого ранее уха снова стало кровоточить, но он ничего не замечал, кроме дракона, и не чувствовал. Всё его внимание было сосредоточено на дуэли с адским порождением. По-видимому, снаряд рикошетил от толстой шкуры с чешуйчатыми пластинами, из коих конному отряду гладиаторов в пору было ладить щиты. Больше он не мог себе позволить промашки. Да и промазать сложно в той ситуации, какой оказался, как стрелок.

Чудовище раскрыло свою ужасающую пасть, готовясь в последующий миг вонзить свои клыки в БМД и сокрушить мощь брони. Это практически и последовало, но чуть раньше на опережение повторный выстрел в исполнении спецназовца. Затем новый рык и… гнетуще затяжная тишина, похоже, что гробовая.

— Глеб! Глеб… — уловил он помимо голосового обращения к себе ещё и приступ боли.

Его трясли, а не сам он от шока.

— Ой, Люба… — вскрикнул спецназовец.

— Тебе больно? Где болит?

— Нигде, ты сама мне люба…

— Дурак! Я ж испугалась! Ты напугал меня!

— А почему не хренозавр?

— Да что с тобой говорить… — поддалась эмоциям боевая подруга.

— Отпусти, ты делаешь мне больно-О-О…

— Так всё-таки болит! Где, не молчи! Всё равно это выясню, только хуже будет!

— Хм, я и не сомневался, что ты на это способна-А-А…

На глаза подруги навернулись слёзы.

— Рано, я ещё жив-Ой…

— Лежи тихо и не двигайся, родной ты мой…

— Да я сразу и изначально, если бы сама лишний раз не трясл-А-А…

Люба отпустила Глеба, убрав руки от груди, и тот в очередной раз ощутил боль, стукнувшись обо что-то затылком.

— Ой, я не хотела! Само как-то всё нелепо вышло!

— Ты бы вышла, а…

— Прогоняешь, Глеб? Меня!? На верную погибель…

— Дура! Молчи…

— Угу, — свела Люба руки на устах, зажимая ладонями.

Глеб зажмурился, не в силах перенести то, что вытворяла подруга.

"И за что только полюбил!?" — промелькнула предательски подспудно странная мысль и не к месту. Опомнился.

— Шиза! Шизука! Он снаружи…

— Ага, я поняла… — кинулась Люба из БМД.

— Нет, стой! Куда? Опасно!..

Превозмогая боль, Глеб инстинктивно дёрнулся за подругой. Выбраться без посторонней помощи из БМД оказалось не под силу, но дотянуться глазом до прицела…

Через него он и взглянул на то, что творилось снаружи, а соответственно сам натворил. Видимость отсутствовала. Туша крылатого порождения лежала на БМД, скрывая всякий обзор.

— Летёха! Лейтенант, твою дивизию! Десант, подъём! — сорвался Глеб на новые крики.

В ответ разве что стоны и хрипы.

— Проклятье, — дошло до него. — Застряли — и надолго!

Опасаться стоило падальщиков со стервятниками, а не тех порождений, что в очередной раз столкнулись с людьми в оазисе, используемый ими не только в качестве места кормёжки, но также по всему видать ещё и в качестве перевалочного пункта сродни островка при перелётах по бескрайним просторам пекла.

Откуда летели и куда — оставалось загадкой. Но о том Глеб думал меньше всего, а другом: ситуация вышла из-под контроля. Им не удержать самим оазис. Требовалось подкрепление. Даже экипаж десанта в БМД капля в море тех житейских проблем, которые свалились на них в этом адском мире. Тут требовалась, по крайней мере, боевая колонна — и минимум до батальона бойцов, вооружённых до зубов всем необходимым. Но где взять, а тем более вооружение подстать с АГС, МРО и прочими взрывоопасными и огнеопасными боеприпасами?

— Не жизнь, а сказка… — выдал Глеб про себя.

— Чего ты сказал? Я не расслышала? — вновь объявилась Люба, наведавшись в БМД.

— Жива, дурёха!

— Да, а что мне будет?

— И верно, сотрясение мозга точно не грозит… — скривился Глеб в лице, пытаясь изобразить некое жалкое подобие ухмылки.

— Это чего ща было — сказал? А на что намекнул?