Ад-184

Весь оккупационный период в вяземском лагере «Дулаг-184», несмотря на его транзитный профиль, находились одновременно десятки тысяч пленных, обреченных на гибель. Погибших хоронили здесь же, во рвах, в непосредственной близости от места их содержания.

Контингент лагеря не переставая пополнялся советскими воинами, попавшими в плен в ходе тяжелых боевых действий под Вязьмой, Ржевом и Сычевкой, на ближних подступах к Москве. В Списках значатся имена окруженцев Вяземского котла, воинов 33-й армии М. Г. Ефремова, кавалерийских частей П. А. Белова, десантников, плененных в ходе Ржевско-Вяземской оборонительной операции 1942 г., партизан и подпольщиков. Приведены имена группы воинов-панфиловцев, захваченных в плен еще в период тяжелых кровопролитных оборонительных боев на территории Московской области, — бойцов 1075 сп, 1973 сп, 1077 сп 316-й сд (I форм.).

«Дулаг-184» и другие транзитные лагеря Вязьмы По свидетельствам бывших узников лагеря и старожилов

В книге вяземского историка профессора Д. Е. Комарова «Великая Отечественная война на вяземской земле» названы имена немецкого руководства лагеря — комендантом «Дулага-184» являлся старший унтер-офицер Раутенберг. Охраной лагеря командовал унтер-офицер Зифрит, начальником жандармерии г. Вязьмы был капитан Шульц. С апреля 1942 г. начальником управления лагеря являлся Хайтман. Управление находилось на Московской (Ленина) улице. Вяземский лагерь для гражданского населения располагался по адресу г. Вязьма, ул. 25 Октября, участок строительства, 193/1 (так в документе)[92].

Никто не вел в лагере учетные списки десятков тысяч людей. Однако военнопленным, которых оставляли в лагере на более длительный срок для использования на различных работах, как в самом лагере, так и за его пределами (например, на ремонте или прокладке дорог), выдавались опознавательные жетоны с номерами. По воспоминаниям бывшего военнопленного П. А. Мошарева, «в Вязьме на шею надели веревки с железными жетонами из двух частей, которые, в случае смерти, переламывались, и одна часть хоронилась вместе с умершими (а их было много). Фамилий, имен никто не спрашивал». На жетоне П. А. Мошарева был выбит номер 1650[93]. По другим свидетельствам, некоторым узникам давали прямоугольные бирки желтого цвета, которые прикреплялись к одежде. При этом имена и фамилии людей не записывались[94].

Чудом дошли до нас лишь составленные советскими пленными врачами Списки 5430 военнопленных и мирных граждан, умерших в так называемых лазаретах № 1, № 2 и № 3 за неполные семь месяцев 1942 г. — январь, февраль, март, июль, август, сентябрь, октябрь. Сведений о погибших («Дулаг-230», «Дулаг-231») в октябре и ноябре 1941 г., когда через немецкие лагеря военнопленных прошли десятки тысяч советских солдат и офицеров, оказавшихся в вяземском окружении, а также за декабрь 1941 г., пять месяцев 1942 г. и за январь, февраль и первую часть марта 1943 г. нет никаких.

По «Дулагу-230» есть некоторые сведения в ОВД «Мемориал»: места пленения наших солдат в основном — Вязьма (10.1941), Ржев, Белый, Калинин, Демидово[95].

О центральном лагере «Дулаг-184» сохранились воспоминания бывших узников, как о самом жутком месте пребывания в Вязьме военнопленных, в котором не было возможности выжить. Как и все немецкие лагеря, «Дулаг-184» сознательно работал на уничтожение военнопленных и мирных жителей, что являлось частью войны на уничтожение Советского Союза, России. В лагере были созданы невыносимые условия для существования людей.

Узники гибли от незалеченных ран и контузий, жуткого холода, тотального голода, эпидемических болезней, пыток и истязаний, непосильного изнурительного труда. В вяземском лагере бушевали смертельные болезни: сыпной и брюшной тиф, дизентерия, туберкулез, холера, желудочно-кишечные заболевания и т. д.

* * *