Ад

Разумеется, ни в какую автошколу она ходить на собирается и с инструктором заниматься не будет. И не нужна им вторая машина. Пусть лучше Родик пересядет с «Жигулей» на иномарку, давно пора, а то машинка совсем старенькая, вся сыплется, больше ремонтируется, чем ездит. Никогда Люба не сядет за руль, никогда! Она лучше на метро поездит и на автобусе, так спокойнее и привычнее. Но какой же Андрюшка настойчивый! И всегда уверен, что только он один знает, как должно быть, как правильно. Может, Вера поэтому от него ушла?

Дома никого не было, и Люба постаралась как можно быстрее унести пакеты из прихожей в комнату и в беспорядке засунуть в чемодан, который тут же положила на антресоли. Завтра, когда Леля и Коля уйдут, они с Родиком разберут все вещи и сложат, как полагается. Впрочем, Коля может вообще не прийти ночевать, а Леля вовсе не обязательно уйдет куда-нибудь, после окончания института она так и не нашла работу. Переводчики с английского требовались всюду, и российский бизнес наращивал отношения с зарубежными партнерами, и издательства, вплоть до самых мелких, с удовольствием печатали переводную английскую и американскую литературу, но Леле это было не по душе, от детективов ее тошнило, от бизнеса мутило, ей хотелось заниматься переводами поэзии, но на поэзию спрос в середине девяностых был ох как невелик, а опытных переводчиков старой школы оказалось для столь маленького спроса более чем достаточно. Леля ходила в Библиотеку иностранной литературы, проводила целые дни на одной из кафедр факультета, который закончила, встречалась с другими любителями английской поэзии — в общем, вела полууединенный-полубогемный образ жизни.

«Ладно, завтра будет видно», — решила Люба и занялась приготовлением ужина. Примерно через полчаса зашла Лариса.

— Тетя Люба, я на оптовку собираюсь, вам что-нибудь нужно?

— Да нет, Ларочка, у меня все есть, спасибо тебе.

— Ну тетя Люба, — взмолилась девушка, — ну вы посмотрите как следует, может, чего-то нет или кончается. Ну про запас возьмите. Я на масло уже шесть человек нашла, на сахар — троих, но они помногу берут, а на крупу и макароны, кроме меня, только Зоя Сергеевна из тридцать первой квартиры. А двое — это мало, дорого выходит.

По всей Москве раскинули палатки и контейнеры мелкооптовые рынки-ярмарки, покупать продукты большими партиями было существенно дешевле, чем в магазине в розницу, и многие кооперировались с соседями и друзьями, чтобы «брать мелким оптом». Лариса, давно научившаяся считать каждую копейку, была в их доме самой активной «сборщицей коллективов» для закупок на «оптовках». Люба проверила запасы — ничего не нужно, все есть, она закупила продукты впрок, чтобы Леле и Коле хватило на время отсутствия родителей, но, с другой стороны, хотелось помочь соседке. «Ну и ладно, — подумала Люба, — пусть будет избыток запасов, он меня не утянет, а Лариске облегчение».

— Пожалуй, макароны можно взять, — задумчиво проговорила она, осматривая до отказа забитые полки в кухонных шкафах, — рис, пшенку и гречку. Килограмма по два. Хватит?

— Хватит, тетя Любочка, — обрадовалась Лариса. — Спасибо вам огромное. Я вам все принесу.

— Вот, возьми деньги, — Люба открыла кошелек, чтобы достать купюры, и снова мысленно охнула: она никак не могла привыкнуть к тому, что в ее кошельке так много денег и что не нужно выкраивать рубли и копейки, чтобы хватило до зарплаты. Эта сытая обеспеченная жизнь длится уже больше года, а она все не свыкнется с ней, и постоянно кажется, что завтра все закончится, Родик вернется на государственную службу, и сама Люба тоже вернется, потому что холдинг Андрея Бегорского лопнет, прогорит или проиграет в неравной борьбе с конкурентами или с государством.

Ужин готов, можно пока взяться за уборку, но сперва надо позвонить отцу. Люба налила себе чашку чаю, взяла в руки трубку радиотелефона и устроилась на диване в комнате, поджав под себя ноги и облокотившись на подлокотник.

Николай Дмитриевич был мрачен и озабочен.

— Родька дома? — первым делом спросил он.

— Нет, у него деловая встреча, он будет попозже.

— Ох, смотри, Любка, доиграетесь вы с вашими этими встречами, — недовольно проговорил Головин. — Ни к чему хорошему они не приведут.

— Папа! Ну что ты опять…

— И опять, и снова, и буду повторять, пока ты не поймешь куриной своей башкой, что те вопросы, которые решает твой Родька, решаются только при помощи взяток! Ты что, маленькая? Тебе полтинник скоро стукнет, а ты как в детском саду, право слово! Допрыгаетесь вы, вот посмотришь. Глазом моргнуть не успеете, как Родька на нарах окажется.

— Папа, Родик никому не дает взяток, я тебе тысячу раз объясняла. Он решает вопросы по-другому. У него очень много связей и знакомств, он поддерживает добрые дружеские отношения с массой людей, понимаешь? Он приходит к чиновнику, чтобы решить свою проблему, а у этого чиновника тоже есть проблемы, которые он решить без Родика не может. Родик ему помогает, вот и все. Никаких денег, никаких взяток. Это бартер услугами, папа, ничего больше. А ты почему не в настроении? Что тебя расстроило?