Ад да Винчи

– Да, здесь и создан для паломников почти монастырский уклад, – подтвердил Антонио. Я рассказывал Дмитрию о том, что мне удалось найти после того, как мы с ним обменялись письмами. Впрочем, это разговор специалистов, вам это, наверное, не будет интересно…

– Напротив, – Маша полуобернулась к итальянцу. – Ведь мы приехали сюда именно для того, чтобы выяснить кое-что, касающееся… ваших и его профессиональных интересов!

– Ну что ж, тогда я продолжу, – Антонио подлил всем еще вина. – Итак, Дмитрий, после твоего письма я задумался, где еще могли попадаться рядом упоминания василиска и амфисбены. Кроме манускрипта "Н" Леонардо, разумеется…

– В «Естественной истории» Плиния, – вставил реплику Дмитрий Алексеевич.

– Само собой, само собой, – подтвердил Антонио. – Но я имею в виду нечто другое, нечто не столь известное. И вот, после некоторых раздумий я вспомнил про трактат Николая Аретинского…

– «О происхождении сущего и числах, его объясняющих»? уточнил Старыгин, обменявшись с Машей выразительным взглядом. Она вспомнила посещение кабинета рукописей, вспомнила прочитанный там старинный трактат.

– Нет, – Антонио отрицательно помотал головой. – «О тайных знаках и скрытых указаниях».

– Никогда о таком не слышал! – Глаза Старыгина заинтересованно блеснули.

– Неудивительно, – итальянец гордо улыбнулся. – Я не так давно обнаружил его в Милане, в библиотеке Амброзиана. Трактат больше ста лет пролежал у них в ящике со средневековыми кулинарными рецептами!

Никому и в голову не приходило, что сохранился полный экземпляр этого трактата! Так вот, вчера я позвонил своему миланскому другу, сотруднику библиотеки, и он прислал мне по электронной почте несколько интересующих меня страниц.

– И что же ты нашел? – Старыгин делал вид, что спокойно пьет вино, но от Маши не укрылся возбужденный блеск его глаз.

– Вот что, – Антонио расстегнул портфель и вынул из него несколько листков. Старыгин потянулся к ним, но Антонио остановил его, улыбнувшись:

– Я думаю, будет лучше, если я сам это прочту. Тогда мы сможем сразу же удовлетворить интерес твоей прекрасной спутницы.

– Скажи лучше, что не хочешь лишить себя удовольствия прочесть это вслух! – усмехнулся Старыгин.

Антонио, не ответив приятелю, развернул листки и начал читать латинский текст, переводя затем каждую фразу на английский.

«… Если же встретятся два оные создания, то иногда случается, что они спариваются, и тогда от чудовищного этого союза рождается существо вдвойне ужасное. Ибо соединяет оно в себе сущность василиска и амфисбены, превосходя своих родителей злобой и коварством. Первое, что делает это чудовище, родившись, – пожирает мать свою, амфисбену. Называют это создание амфиреусом, ибо вдвойне царь он над всеми злобными порождениями природы. Есть, однако, на Востоке тайное общество, поклоняющееся амфиреусу и избравшее его своим божеством, поскольку говорят, будто человек, приручивший оное чудовище, не будет знать никаких преград и достигнет высшей власти. Однако, чтобы приручить это существо, необходим…»

Антонио замолчал и сложил свои листки.

– Что же ты остановился на полуслове? – разочарованно проговорил Старыгин. – Что же необходимо для приручения этого сказочного монстра? Печень вурдалака? Моча осьминога?

– Увы! – Итальянец пожал плечами. – В этом месте рукопись повреждена, так что наше любопытство останется неудовлетворенным. Однако сам по себе пассаж небезынтересный…

– Еще бы! – Старыгин усмехнулся. – Тебе не кажется, что существо, чье изображение я посылал тебе на днях, удивительно подходит на роль амфиреуса?

– Согласен, – Антонио утвердительно опустил веки. – Но знаешь, что самое интригующее в этой истории?

– Не тяни! – Старыгин всем корпусом повернулся к итальянцу. – Что еще у тебя припасено?

– Тайное общество, упоминаемое Аретинцем, действительно существовало! – негромко произнес Антонио, оглядевшись по сторонам, как будто опасаясь, что его подслушивают.

– Мало ли было в средние века тайных сект, обществ, полуязыческих общин…

– Больше того, их следы можно обнаружить не только в средневековье, но и в восемнадцатом, и в девятнадцатом веке…

Возле стола безмолвно возникла женщина в черном платье, она забрала опустевший кувшин из-под вина и поставила на его место полный.

Антонио дождался, когда она отойдет достаточно далеко, и закончил значительным, взволнованным голосом:

– И даже в наше время!

– Ну уж это ты загнул! – Старыгин усмехнулся и подозрительно взглянул на итальянца не шутит ли тот. Но лицо Антонио было удивительно серьезно, даже трагично. Он то и дело косился на женщину в черном, которая застыла возле стены с каменным выражением лица и казалась совершенно безучастной, однако, несомненно, прислушивалась к разговору.

– Я не шучу, – проговорил Антонио, понизив голос. – Однако, если вы не против, мы продолжим этот разговор в саду. Знаете эту поговорку – кажется, здесь и стены имеют уши…

Маша, на которую подействовало выпитое вино, звонко рассмеялась: она представила себе стену, покрытую многочисленными ушами самой разной формы…

Собеседники поднялись из-за стола и вышли в сад.