Ад Феникса

Сакс и Милтон внимательно посмотрел на коллегу. По лицу девушки прокатилась одинокая слеза. Как бы Холден не старалась затолкать прошлое в дальнюю дверцу шкафа, кто-то обязательно напоминал о больном психопате, что чуть ее не убил.

— О чем он говорит? — спросил Кевин.

— Долгая история, — девушка украдкой вытерла лицо.

Не обращая внимание на Фрэнка, севшего за соседний стул, Феникс продолжил:

— Я восхищаюсь вами, детектив, — обратился он к Ольге. — Пройдя через все, вы не сломались. Наоборот. Это сделало вас крепче. Закаленнее. Не каждой девочке под силу пережить тот ужас, что уготовила для вас судьба.

— Да о чем он черт возьми говорит? — спросил Гарольд.

— Райли, — ответила Холден. — Ольга Райли — вот мое настоящее имя.

Кевин и Милтон раскрыли рты в недоумении. Это дело было настолько громким, что его отголоски доходили до сих пор. Все журналисты хотели добраться до той девочки, которой посчастливилось спастись из лап психопата каннибала. Но найти ее так никто и не смог. Теперь стало ясно как ей это удалось. Неудивительно, что Ольгу поставили работать с Фрэнком, учитывая кто является ее отцом. Сенатор Райли человек с очень длинными руками.

— Мать твою, — удивился Милтон. — Почему ты не рассказала?

— Не хочу, чтобы все смотрели на меня как на жертву. Надеюсь, это не выйдет за пределы комнаты.

— Конечно, — ответил Кевин.

Чейз пощелкал пальцами, дабы привлечь к себе внимание Феникса. Наконец, убийца повернулся к Фрэнку, с интересом рассматривая уставшее лицо детектива. В поношенном пиджаке, немного лохматый, Чейз действительно выглядел не лучшим образом. Проведя рукой по отросшей бороде, Фрэнк положил ладони на стол, наклонившись вперед.

— Ты сдался. Зачем?

Откинувшись на спинку стула, Феникс расслабился и впервые выдавил на своем лице жалкое подобие улыбки. Сомкнув пальцы в замок, он сказал:

— С чего ты решил, что я сдался, детектив? Все только начинается…

***

Упав на колени, Джой онемела. Крутя головой из стороны в сторону, она не принимала реальность. Это все ночной кошмар! Подобное не могло произойти! Даже грохот, с которым Архитектор закрыл за девушкой дверь, не заставил ее тело дрогнуть. Взгляд, устремившийся в конец комнаты, отказывался транслировать увиденное в мозг.

Первое, что ощутила Джой, когда шок спал — это запах. Пробирающийся в ноздри, проникающий внутрь, от него больше не получится избавиться никогда в жизни.

Смотря на обгоревшие ноги Линдси, Джой боялась поднять глаза выше.

В помещении с бетонными стенами, в чей мрак проникал тонкий лучик света, через маленькое окно, повсюду летал пепел. Он поднимался из железных бочек, стоящих по четырем углам комнаты, оседая на плечи Джой. Плотный слой серого вещества, парящего в воздухе, выглядел как пелена, перед самой мизансценой.

На огромном деревянном кресте, Джой увидела свою лучшую подругу. Кровоточащие кисти, прибитые гвоздями. Обугленные ноги, свободно болтающиеся в воздухе, словно тряпки. Одно плечо Линдси, под весом собственного тела, выглядело неестественно вывернуто. Обнаженная. Беззащитная. С тысячью порезами на каждом сантиметре бледной кожи, она смотрелась, как сломанная кукла, с которой наигрались и бросили.

Перед ней стоял штатив с видеокамерой, снимающей ее фронтально. Вторая камера, поменьше, была расположена на окне. Видимо снимала сцену насилия с другого ракурса, для пущей кинематографичность.

За спиной Линдси, на полу, горели десятки свечей. Вглядываясь в пламя, Джой могла увидеть рисунок огненных крыльев. Словно за спиной Линдси действительно есть пламенный ангел.

Поднявшись на ноги, Джой сделала робкий шаг. От густых волос подруги не было и следа. Их нагло сбрили, оставив редкие пряди, торчащие в разные стороны. С каждым шагом, Джой открывались все более ужасающие детали.

Голени Линдси выглядели так, словно их жгли паяльной лампой. На коже, покрытой сгустками крови, Джой увидела рваные борозды. Некогда сексуальное тело девушки, превратили в дьявольскую палитру боли. Каждым своим миллиметром, Линдси показывала, через какую муку ей пришлось пройти. Такое Джой не могла себе даже вообразить.

Обливаясь слезами, она хотела дотронуться до Линдси, но глядя на ее избитое лицо, покрытое синяками, Джой убрала руку. На голой груди красовались слова: «Сдохни сука». Нож входил так глубоко, что в некоторых местах просматривались ребра.

— Господи, — прошептала Джой.

Схватившись за волосы, она села на пол и с диким ревом сложилась калачиком. Барахтаясь в луже крови, Джой хотела умереть. Все что угодно, лишь бы не видит всего этого никогда. Истерика была настолько сильной, что крики Джой заполнили собой помещение, превратив его в настоящий адский лимб. Она дергала себя за косички, царапала лицо ногтями, кусала руки, хотела причинить максимум боли, но ничто не могло избавить от чувства вины.

Это все ее вина! Если бы вернуться назад! Изменить! Но все что она могла — это валяться в луже крови, стекающей из тысячи ран Линдси и ненавидеть себя, проклиная весь мир!

— Джой.

Поскользнувшись, Джой несколько раз упала. Но слабый, едва слышимый голос Линдси, заставил вскочить на ноги.