Ад и Рай Евы (СИ)

Лёгкость. Это была лёгкость. Об этом я догадалась намного позже. Та самая лёгкость, с которой мы в детстве поднимались и бежали дальше, хотя по коленкам уже текла кровь; та самая, что даёт крылья, когда мы впервые влюбляемся. Это ощущение слишком чистое, небесное, не омрачённое ничем. Это счастье, которое мы понимаем лишь потом, прокручивая те яркие солнечные моменты. Вот что испытал тогда Ян. Возможно, впервые за долгие годы.

— Иди ко мне! — позвал он, и впервые эта фраза из его уст прозвучала не протяжно-зовуще. Он протянул ко мне руки, но я сделала шаг назад.

— Нет, извини, но это полное безумие.

Я и так не очень-то доверяла мужчинам, а отдать свою жизнь буквально в руки этому странному мужчине, который мог убить меня просто из-за того, что ему не понравилась моя фраза или взгляд? Это было бы слишком.

Ян это понял и вернулся на крышу. Странным образом он приближался, будто стоял на горизонтальном эскалаторе, но под его ногами по-прежнему был только воздух. Теперь он возвышался надо мной где-то на метр.

— Ну, а так? Рискнёшь?

Я рискнула и подала ему обе руки, будто мы собирались танцевать. Я ожидала боли, неприятного рывка, но меня наполнила лёгкость, невесомость, будто шарик гелием — от кончиков пальцев до самых пяток. Это было безумное ощущение.

— Не совсем то, что ты хотела почувствовать при падении, но, при должной практике, ты можешь становиться легче или тяжелее прямо во время движения, — объяснял мне Ян, но я не особо его понимала. Только зачарованно смотрела, как отдаляется пол.

— Ну что? Как тебе?

Я всё ещё не могла говорить. Ян понял это и невероятно бережно стал спускаться, уже у самого пола подхватив меня в объятья, потому что мои ноги всё ещё были будто чужими.

У меня было немного времени, чтобы прийти в себя, отдышаться и подумать. Он смог это сделать! Где-то я дала слабину, и он подсмотрел, развёл меня на ответ, который так искал. Сколько бы он не пытался опутать меня своими тёмными липкими сетями, я ускользала. Теперь же он зашёл с другой стороны — действительно яркой и чарующей. И это было так… Так подло с его стороны!

— Ты скажешь что-нибудь? Я уже начинаю переживать!

В его тёмных глазах вспыхнули огни триумфа, хоть улыбка оставалась максимально открытой и радостной.

Не стоит переживать. Я ещё чуть-чуть помолчала. Со стороны это, наверное, выглядело как внутренняя борьба. Вы когда-либо расставались с любимым человеком? Эта боль потери и радость воспоминаний на лице проявляются весьма специфически: в глазах слёзы, но на губах улыбка. И это искренне. Вот так я выглядела тогда.

Решение. Я должна была принять решение. Когда перед тобой стоит огромный торт, но он не для тебя, но тебе так хочется… Как ты поступишь? Ответ ведь очевиден. Этот торт был не для меня. И не стоил той платы, которую от меня требовали.

В общем, я приняла решение. Второй раз за двадцать лет я выбрала страшную самостоятельную взрослую жизнь.

— Я поехала. Встретимся в понедельник на работе.

========== Глава 17. 25.07.18 Возвращение ==========

Среда. Рабочая среда. В моей жизни мало что поменялось, разве что на работу я теперь ездила на такси из квартиры Кристины, приезжала заранее, заходила в ближайший фастфуд за кофе и хот-догом и наслаждалась свободой. Дни были солнечными, сухими, знойными, но ранним утром и поздним вечером можно было напитаться свежей силой лета.

Леонелла посматривала на меня с подозрением, но молчала. Конечно же, она заметила, что Ян от меня отдалился, и что меня больше не привозят в офис на роскошных машинах, но, мне кажется, это ей даже понравилось. Порой, любуясь крупными чертами её лица, я видела её амазонкой, женщиной-воином, валькирией. Она была сильна и свободолюбива, со своим мнением, за которое готова была убить или умереть. В общем, Леонелла очаровала меня тем, чего не хватало мне.

— Ну что, деточка? Идём перекурим? — подмигнула она мне в десять утра.

— Что-то я сегодня не очень хорошо себя чувствую.

— Ну так пошли проветримся! Я окошко открою!

Ей невозможно было отказать — её энергия сбивала с ног и уносила, как морская волна.

Мы взяли по чашке кофе и пошли на большой балкон-курилку. При виде Леонеллы молоденькие сотрудницы вспорхнули как голубки и исчезли, не докурив.

— П-ф-ф, курятник, — фыркнула она. — Хорошо, что ты с ними не общаешься.

— Скорее, это они со мной не общаются.

Я отвернулась от начальницы, выдыхавшей клубы дыма. Меня мутило.

— Что-то ты бледненькая. Плохо, что ли?

— Да, тошнит.

Леонелла присвистнула, и я сразу же поняла намёк.

— Неужели?.. — всё же деликатнее уточнила она.

— Нет, первый день просто. Даже таблетки не помогают. Я уже сидеть не могу — так всё болит. Ещё и тошнота эта.

Я наклонилась через перила, чтобы вдохнуть как можно больше воздуха. Девочки меня поймут. Такое происходит не каждый месяц, но если происходит — то всегда не вовремя.

— Так, девонька. Если тебя в таком виде заметят сотрудники — будет слишком много сплетен. Так что собирайся и бегом домой. Яна всё равно сегодня не будет, а Макс и так поймёт.