Ад, или Александр Данилов

Кристина вздохнула тяжело, встала, подошла к окну, посмотрела на больничный парк, на деревья, практически голые, на обильную жухлую листву, покрывающую дорожки, с которой безуспешно боролись дворники и сотрудники клинической лаборатории, выгнанные начальством на внеплановый субботник.

- Знаешь, Криська, я девочка взрослая и родить для себя могу, чтоб в старости поговорить было с кем или собственных внуков понянчить. Не надо мне мораль читать. Я в твою горькую жизнь не лезу, так и ты мне позволь мой сахар самой есть. Я не за советом пришла, а с конкретной целью.

Кристина рассмеялась и, вытащив из кармана пачку “Мальборо”, подошла к окну, приоткрыла створку и затянулась.

- Пробовать можно многое, но тебе нужно ЭКО. Говори с Даниловым, решайте, денег у тебя всё равно нет. А у него… ну, может, за эти годы что подкопил.

Соня испытующе смотрела Кристине в глаза.

- А если без цинизма?

- Тогда давай начнём с метросальпингографии. Пойдём, мазки у тебя возьму и посев, а потом по обстоятельствам.

В родное отделение Соня бежала в приподнятом настроении, даже песенку напевала. Уверена была, что всё у неё получится: и семья нормальная, и Данилов рядом, и дочка. Она почему-то была уверена, что у них с Сашей родится девочка, такая же тёмненькая, как он, с вьющимися шелковистыми волосиками и серыми глазками.

Часть 3

Рабочий день у Сони подходил к концу. Данилов давно мог уйти после дежурства, но решил дождаться её. Ключи-то она у него дома забыла и придёт или не придёт к нему сегодня - оставалось загадкой. Но очень хотелось провести вечер с ней, да и ночь тоже. Нет, он давно не задумывался, любит ли её. Это в самом начале имело какое-то значение, но тогда он её жалел, восхищался её чувствами к нему, настойчивостью и целеустремлённостью по завоеванию его сердца и его постели. Теперь же она была в его жизни чем-то статичным, как воздух, вода, пища, он привык к её присутствию. Ему нравилось просыпаться с ней рядом. Он хотел её всегда, да и секс с ней оказался очень гармоничным. Соню как будто создали специально для него.

Данилов не мог похвастать длинным списком женщин, с которыми спал. Их было всего три. Дина - первая женщина и первая любовь в восемнадцать лет. После неё - жена, и вот теперь Соня. С Диной всё было впервые, неумело, интуитивно как-то. Ярко, потому как первое чувство всегда самое запоминающееся, только недолгое. Против их «связи» выступили и его, и её родители. Он так и не понял, из-за чего их семьи ненавидели друг друга. Но ему пришлось отступить. Дину увезли в другой город и выдали замуж. А он, узнав об этом, сделал предложение своей теперь давно уже бывшей жене…

Данилов глянул на настенные часы. Всё, ему пора. Он поменял больничные тапочки на уличные кроссовки, повесил в шкаф халат, накинул на себя куртку и, попрощавшись с дежурным врачом, вышел из ординаторской.

Соня беседовала со сменившей её сестрой, тоже готовая на выход.

Увидев Данилова, шагнула к нему навстречу и одновременно с ним произнесла:

- Надо поговорить.

Они рассмеялись тоже одновременно и вместе покинули здание больницы.

Соня изъявила желание приготовить ужин, а потому заехали в супермаркет, прихватили бутылку вина и так всего по мелочи: картошку, курицу, зелень на салат.

Пока Соня возилась на кухне, занимаясь готовкой, Данилов устроился на диване, включил телевизор и уснул…

Естественно, никакого разговора не получилось. Соня пыталась его разбудить, чтобы поел, но он сказал, что не хочет. Встал лишь на минуточку, разложил диван и постелил постель, а потом уснул, обняв Соню, и проспал до утра. После завтрака попросил прощения за испорченный вечер, вручил Соне ключи от квартиры, проследил, чтобы она их в сумку положила, и пообещал поговорить о всех делах вечером, после работы.

Он не отправил её на такси, а сам довёз до больницы. В приёмное они тоже вошли вместе, собирались подняться в отделение, но из палаты выскочила медсестра и сообщила, что его уже ждёт пациентка. Привезли девушку, когда ночная смена уже заканчивалась,спешащие домой врачи назначили анализы и УЗИ и велели ждать Данилова, он типа сам с ней разберётся, у него весь рабочий день впереди.

Данилов вошёл в палату и сразу подошёл к девушке, почти девочке, лежавшей на кровати. Взял историю болезни, пробежал глазами и обратился к пациентке:

- Ну, здравствуй, Лена. Болит сильно?

Она кивнула головой и всхлипнула.

- Дождёшься тут кого, - послышалось с соседней койки, - три часа лежу, а толку ноль. У вас тут, небось, всех вперёд ногами выносят, так хорошо лечите.

- А это у нас кто? - спросил он у сестры.

- Подозрение на обострение хронического холецистита. Кстати, тоже вам оставили. Историю дать?

Он глянул в глаза пожилой женщины, под капельницей и заметил лёгкую желтизну склер, затем снова обратился к сестре.

- Результаты анализов забери и подклей, Леночке гинеколога вызови, заключение узиста обеих дам возьми, а я сейчас халатик накину и девушками займусь. Всё будет хорошо, смею заверить, что вы попали в надёжные руки.

С этими словами он покинул палату и поднялся в отделение.