Ад, или Александр Данилов

- Конечно! – Данилов не мог разделить беспокойство своей родительницы. - Мама, у неё семья. Ну ошиблись они один раз, теперь осознали. Тот аборт ей чуть жизни не стоил. Я её с того света, считай, вытащил. А она в благодарность со мной пять лет нянчилась. Вот как решила родить, так я и помог, как мог. Сонька хорошая, только не моя. Она мужа любит. Я принял, да и не рассчитывал никогда ни на что с ней, так чтоб серьёзно. Мы останемся друзьями. - Он ещё раз с улыбкой глянул на обеспокоенную мать. – Для женщины это нормально – ребёнка хотеть. Порой только удивляться приходится, на какие муки, моральные и физические, идут, чтобы родить. А Соня, дай Бог, выносит, а там цель в жизни появится.

Мама открыла рот, чтобы сказать что-то, но говорить не стала, подошла, поцеловала в макушку.

- Трудно тебе со мной, тесно. Я же вижу. Но я люблю тебя, сын.

Он улыбнулся и прижался щекой к её руке.

- Ты не права, мне сейчас с тобой очень хорошо. Я даже к твоим звонкам на работу и сверхконтролю привык. Плохо в пустой дом возвращаться, когда никто не ждёт. Но ты ждёшь, как прежде, в детстве. А потому мне хорошо. Мне сейчас это очень нужно, мама.

Она обняла его за плечи.

- Нужно, чтобы не я ждала. Я-то всегда тебя ждать буду. Ты прости, если что не так у нас с тобой было, я ж хотела, чтоб ты был счастлив. Ошибалась, да, но ведь за свои ошибки ты на себя не сердишься, отчего же мои простить не можешь?

Она всхлипнула и не сдержала слёз. Данилов встал со стула, развернулся лицом к матери, обхватил её руками и прижал к себе, позволил выплакаться и… простил. Подумал, что и у его сына будут обиды на него и Лену. Серёже тоже рано или поздно придётся отпустить грехи своим родителям и принять их такими, какие они есть.

Нет идеальных людей, есть любимые…

Часть 5

По дороге на работу Данилов корил себя за то, что вот уже неделю не заходил проведать Соню. Хотелось увидеть её, убедиться, что у неё всё хорошо, но вставал вопрос «Зачем?». У Сони семья, ребёнок будет. Всё, их отношениям конец. И он за неё рад, только привык к её присутствию в своей жизни слишком. Подумав, решил, что всё-таки заглянет к ней после работы или в обед на правах друга. Купил апельсины в ближайшем к больнице киоске, для неё, такие, как она любит.

С этими мыслями поднялся к себе в отделение, переоделся в рабочий синий костюм и только собрался перед пятиминуткой выпить крепкого чаю, как его вызвали в приёмный покой на консультацию. Данилов знал, что такие консультации заканчиваются в операционной и случай, видимо, не из лёгких, потому что дежурный врач Петрович был опытным и хорошим хирургом.

На подступах к приёмному отделению в коридоре его встретила девчушка лет пятнадцати и буквально повисла на нём, заставляя себя выслушать. Она утверждала, что то, что она говорит, очень важно для её пострадавшей подруги, но из сумбурного рассказа Данилов практически ничего не понял, кроме того что звонить матери потерпевшей не стоит во избежание последствий. А потом получил совет от несовершеннолетнего чуда, что надо просто обработать рану и всё. Она и предлагала своей подружке ещё дома зелёнкой помазать порез от ножа, ну йодом, на крайний случай, но подруга уж больно плохо себя чувствовала… Потому скорую они всё-таки вызвали. А ещё говорила, что рана-то явно не опасная, крови чуть совсем на салфетке было, которой они дырку в животе обрабатывали.

Данилов отодвинул приставучую глупую девицу, не стал слушать никому не нужный трёп, поскольку ценную информацию, которая бы помогла в диагностике, от неё получить не представлялось возможным, и вошёл в палату.

На кушетке лежала бледная худенькая девочка с распущенными волосами, до середины длины окрашенными в ярко-малиновый цвет. Эта яркость прибавляла безжизненности детскому кукольному лицу.

- Петрович, что тут у нас? – спросил дежурного хирурга.

- Ножевое в живот, рана инфицирована, температура под тридцать девять, в крови выраженный лейкоцитоз, анемия. Давай УЗИ сделаем да в операционную. Перитонитом тут пахнет… Ну, всё, как ты любишь, знаешь и практикуешь. Тебе звонил, потому что твои руки есть руки правильно растущие, а девчонка молоденькая, ей жить и жить. Если есть возможность её от инвалидности спасти, то сделать это сможешь только ты.

Александр ничего не ответил вслух, произнеся всё, что думает о Петровиче, про себя. Медсестре Марине поручил вызвать полицию и найти в телефоне недорезанной девочки номер матери, позвонить и сообщить всё как есть. Саму же пациентку после ультразвукового исследования они с Петровичем взяли в операционную.