Ad infinitum

— Да пустяки, — заметил адмирал Обри, — мой дорогой Стивен, мне так привычно ждать тебя из различных твоих ночных «высадок» и «секретных операций», что лишний век-другой погоды не делают! — он рассмеялся.

«Ну вот, — отрешенно подумал Стивен, — он тоже знает о моей помощи МИ-5. Но это полная глупость: я никогда не участвовал в таких опасных и неэффективных мероприятиях, как высадка где-то под покровом ночи».

А потом он сообразил: это все из другого века, и там он был другим, и нашелся человек, который не побоялся преодолеть время ради смутной возможности оказаться рядом с ним. Ничем не примечательным Стивеном Мэтьюрином, д.ф., преподавателем этнографии Дублинского университета и специалистом по морскому фольклору западного побережья! Да. Такой, как этот, может. Пожалуй, только одно и удивительно: как он, Стивен, — или его реинкарнация — умудрился двести лет назад подружиться с этим чересчур уверенным в себе, сильным и бесцеремонным существом, у которого на лбу написана его невежественность во всем, кроме любимого морского ремесла, — да еще и продлить эту дружбу на… сколько он сказал? Двадцать лет?

Пожалуй, тогда его излишне интимные на современный вкус Стивена улыбки, жесты и постоянные «мой дорогой» можно списать на разницу культур — хотя все равно при каждой фразе Обри Стивен чувствовал, что его берут в оборот как-то уж совсем неподобающим образом.

И Мэтьюрин задал вопрос, который его действительно интересовал:

— А когда, вы говорите, окончится полнолуние?…

— Никогда точно не знаешь, — ответил дедушка Том.

* * *

— Мы познакомились на Минорке, — рассказывал Обри, расхаживая взад-вперед по берегу. Стивен устроился в низкорослой развилке ствола дерева, потягивая свежий пуллингсовский кофе из термоса и на короткий период чувствовал себя практически примирившимся с собой. — В доме губернатора итальянцы давали концерт, а мы оказались на соседних местах. Ты меня самым чувствительным образом одернул за неподобающее поведение, а я вызвал тебя на дуэль, — на этом месте Джек хохотнул. — Ты повел себя так, как будто тебе плевать было на мой вызов и на меня в частности, чем разозлил еще сильнее — «трусливый штатский ублюдок, — подумал я, — прячет за высокомерием нежелание драться!»; это уж потом я узнал, что тебе ничего не стоило бы проделать во мне дырку, так что ты, можно сказать, проявил похвальное великодушие. А здесь ты стреляешь?…

— Регулярно, в тире, — согласился Стивен. — Это помогает успокоиться и сконцентрировать мысли. Впрочем, я давно не упражнялся.

— Ха, клянусь честью, старый добрый Стивен! Ты точно так же и потом мне говорил. Ну, а на следующий день мы встретились снова, и ты пригласил меня на чашку кофе.

— Что, просто так взял и пригласил? — Стивен приподнял брови. — Неожиданно с моей стороны. Как я понимаю, по меркам того времени мы друг друга оскорбили достаточно серьезно?…

— Ну, обычно все это можно быстро исправить, если искренне извиниться, — нахмурился Джек, — это же очевидно! Я как раз понял, что был не прав, поэтому извинился; а там уж не знаю, отчего, но ты, видно, решил продолжить знакомство — сам уже не помню, как так вышло… А! Да, мы выяснили, что можем играть дуэтом… нет, это было после, когда я пригласил тебя поужинать… — он нахмурился и даже потер лоб. — Нет, пожалуй, я сейчас не смогу точно вспомнить, как все было, прошу меня простить! Столько лет, и все это растянутое время…

— Конечно, конечно, — быстро сказал Стивен. — Послушайте, как это — играли дуэтом?

— Ну да, постоянно: мы все время играли. Я на скрипке, ты на виолончели — и у нас в высшей степени неплохо получалось! Старый добрый Локателли…

— Я играл на виолончели в юности, — припомнил Стивен. — Пока не получил травму обеих запястий… Пожалуй, я мог бы разработать их снова, но в этом не было особенной нужды.

— Тебя пытали? — эти слова Сухой Удильщик произнес так, как будто снова обратился в камень.

— Интересная постановка вопроса, — усмехнулся Стивен. Он редко кому говорил о состоянии своих рук, но, очевидно, первый напрашивающийся возглас был бы: «Как ты умудрился сломать оба запястья!» — Почти. Пытать не пытали, но применили грубую силу уровнем выше необходимого для их целей.

Собственно, применили не одну только грубую силу, но и железную трубку от велосипедного насоса. К счастью, девушке — будущей Софи Мастерс (тогда он с ней был даже не знаком) — удалось сбежать и вызвать полицию. И полиция даже прибыла вовремя… почти.

— Скажи, как у тебя сложилась жизнь? — вдруг спросил Джек. И тут же поправился: — Прошу прощения, если вопрос слишком прямой и неделикатный — вы-то, понятное дело, никак со мной не связаны, хотя я и связан с вами. Просто, если сочтете возможным…