Ад на Гавайях

Посетитель был белым — симпатичный молодой человек в аккуратном европейском костюме. Он явно ощущал себя не в своей тарелке, и понятно отчего: Джордж Риггс служил в полиции.

Чун остановился у небольшой статуи Будды, чиркнул об нее спичкой и раскурил сигару. После чего сказат своему гостю:

— Все в порядке, Джордж. Можете говорить.

Один и тот же ритуал повторялся каждый раз.

Риггс подозревал, что это как-то связано с системой безопасности Чуна. Они всегда встречались в саду, потом шли к лотосовому пруду, болтая о пустяках. Чун раскуривал сигару возле статуи, и только после этого начинался деловой разговор. При этом Джордж Риггс всегда испытывал неприятное ощущение, словно за каждым его движением кто-то следит.

— Мак Болан на острове, — сказал он без обиняков, напряженно ожидая реакции хозяина.

Но никакой реакции не было. Чун сделал несколько глубоких затяжек и спросил:

— Это факт или предположение?

— Боюсь, что факт. Около девяти мне позвонил Оскар Уини. По его словам, какой-то тип принес им снайперский значок из квартиры Пола Англиано и заявил, будто Пола и его охранника пристрелили. Оливерас просил меня проверить. Так и есть: у каждого в голове по дырке. Но когда я говорил по телефону с Оскаром, у них там началась странная заваруха. Оскар вскрикнул и выронил трубку, но телефон продолжал работать, и я слышат жуткие звуки. Нет, не выстрелы, а какие-то глухие удары. Так продолжалось несколько секунд, потом телефон замолчал. Я пытался позвонить туда, но линия все время была занята.

— Фрэнк мертв?

— Нет. Лучше я расскажу все по порядку. После телефонного разговора я был как на иголках, подождал минут пять, а потом сел в машину и поехал туда. Покрутился там немного, но в здание не заходил. Полиции нигде не было видно. В конце концов я решил, что лучше туда не соваться — ведь это было не мое дежурство. Вместо этого я поехал в Управление, но там все было тихо. Тогда я снова попробовал связаться с Фрэнком и на этот раз дозвонился. Трубку поднял Джон «Курок». Он сказал, что Фрэнк цел и невредим и отмокает в ванне. Еще он сказал, что Оскар и Чарли убиты, но Фрэнку удалось это замять. Якобы какой-то снайпер — возможно, Болан — обстрелял контору Фрэнка из дальнобойного оружия. Похоже, ему помог все устроить тот подонок, который работал на Англиано. Фрэнк настаивал, чтобы я проверил, что стряслось с Англиано. Я попробовал попасть туда незаметно, но меня увидели соседи. В общем, пришлось сообщить в Управление. Когда на обратном пути я проезжал мимо «Пещеры», там уже шныряла полиция. Тогда я решил припарковаться и пройти в здание. Как раз в тот момент, когда я входил в вестибюль, Фрэнка выносили на носилках. Ему повезло, Чун: он отделался дыркой в плече, пуля даже не задела кость. Мне удалось перекинуться с ним парой слов. Оливерас просил передать вам, что это действительно был Болан — он не успокоился после первого удара, заявился туда через час и перебил всех его людей. А еще он сказал, что вам надо поостеречься.

— И все это в одиночку, — задумчиво произнес Чун.

— М-да.

— Всегда один. Настоящий американский герой.

Полицейский закурил сигарету и выпустил струю дыма в сторону пруда.

— Да, так о нем говорят. Не знаю, насколько правдивы все эти истории о Болане. Но я читал официальные полицейские сводки. Можете мне поверить: если даже это на три четверти вымысел, все равно он дьявольски опасный сукин сын.

— Я об этом слышал. У нас ведь тоже есть свои сводки.

— Не сомневаюсь. В общем, у меня все. Я думал, вам это будет интересно.

— Одного только я не понимаю... — протянул Чун.

— Чего?

— Почему Фрэнк остался в живых?

— Я же сказал, ему здорово повезло. Какая-то чепуховая рана...

— Бред! — отрезал Чун.

— Вы хотите сказать, что... это не просто везение?

— Короче, поезжайте к Фрэнку. Выясните, почему он не отправился на тот свет вместе с остальными. Какой ценой досталось ему это невероятное везение? А когда все разузнаете, пусть Фрэнк встретится со своими друзьями в саду молчания.

— Нет, сэр, только не я, — возразил Риггс.

— Никто не сделает это лучше вас, — настаивал Чун. — И постарайтесь опередить его адвокатов: скоро они будут отираться там день и ночь. Если он выйдет из больницы...

— Нет, Чун, — решительно сказал полицейский. — Мы так не договаривались.

— Мы договаривались делать так, как я скажу, — бесстрастно заметил Чун. — Разумеется, вы можете выбрать смерть героя. Я позабочусь, чтобы похороны были приличными — не хуже, чем у вашего приятеля Фрэнка.

— Моего приятеля? — Риггс швырнул сигарету в лотосовый пруд и молча пошел к выходу.

Чун оставался у статуи Будды, пока вдали не затих шум мотора; после этого он вложил сигару в руки статуи и резко хлопнул в ладоши.

Из густой тени возле садовой стены немедленно появились двое азиатов в безупречных европейских костюмах; один из них ухмылялся во весь рот.

— Вы слышали? — спросил Чун.

— Да, — ответил тот, который ухмылялся. — Значит, пожаловал собственной персоной?

— Вот именно, — кивнул Чун. — И теперь мы сделаем то, что не сумели сделать десять тысяч итальянцев. Мы казним Палача.

— И десять тысяч итальянцев тоже?