Ад на земле

Разве я могу позволить ей уйти?

− Что ты задумала? – подозрительно прошипела она, облизнув верхнюю губу. Она слизнула кровь Кристофера и меня тут же чуть не стошнило. − Хочешь заключить договор? Хочешь убедить меня, что сможешь остановиться, чтобы я выпустила тебя?!

Я едва не рассмеялась.

− Выпустила меня? Я здесь не для того, чтобы уйти. Я хочу остаться и увидеть, как ты будешь корчиться в муках, как сгоришь заживо. – Я ступила ближе к пораженной женщине. – И когда ты будешь умирать, на моем лице не отразиться ни скорби, ни сожаления, ни жалости. – Я шепнула: − Лишь удовлетворение.

− Ты действительно хочешь умереть?! И забрать меня с собой?!

− Нам не место в этом мире, Изабелла, − громче ответила я. Даже не знаю, зачем вообще говорю с ней. – Разве ты не хотела пожертвовать своей жизнью ради мира других людей?

Я тоже пожертвую собой. Но не ради мира.

«Рэн, я люблю тебя.

Надеюсь, ты все-таки обнаружишь эту запись в моем дневнике, учитывая дурацкую привычку совать свой нос в чужие дела. Я хочу воспользоваться шансом все объяснить, раз иначе нельзя.

Ты был прав, как и всегда. Я вернула душу. Я вернула ее и будто окунулась в котел с кипящим маслом – было так больно! Я испытала все то, что испытывала той страшной ночью. И даже хуже, потому что моя боль приумножилась в сотни тысяч раз. Я горю изнутри ярким огнем, который готов сокрушить все в округе, и даже тебя и других людей, которых я люблю. Чтобы этого не случилось я сделаю тот самый выбор. Направлю ярость на людей, которые этого заслуживают – тех, кто убил Табретт и моих маму и папу.

Той ночью я пообещала себе, что не уйду так просто. Не смогу жить, зная, что они на свободе, дышат, живут, а мои родители нет. Они убили меня, и я отвечу тем же.

Рэн, тебе не придется ничего делать, обещаю.

Мне бы очень хотелось знать ответ на тот вопрос. Помнишь, я спрашивала однажды, когда ты понял, что влюблен в меня, если это вообще возможно. Думаю, если бы я была тобой, я бы никогда не полюбила столь злобного и недалекого человека, как я.

Ведь ты должен был знать, Рэн, знать, что я сгнила изнутри.

Когда души не было, я не чувствовала, что живу. Ничто не могло заполнить ту страшную пустоту, и это было больно. А когда душа вернулась, пустота заполнилась со стремительной скоростью. Мраком. Он такой страшный и угнетающий, что даже твоему свету с ним никогда не справиться. Сколько бы света ты ни пожертвовал, его не хватит, чтобы выбелить дорожку, которую я выбрала.