Ад находится в Камбодже

Вдруг почему-то Виталий Сергеевич вспомнил свою учительницу обществоведения, которая больше тридцати лет назад говорила «Наша страна в состоянии уже через несколько лет построить коммунизм… Но это невозможно, пока не перестроена психология человека. Ну что, казалось бы, проще — „от каждого по работе, каждому по необходимости“. Так нет, современный человек хочет работать как можно меньше, а благ и комфорта получить как можно больше».

«Ну да, с таким электоратом коммунизм не построишь, — генерал-лейтенанта понесло дальше в дебри размышлений. — Раньше большинство желавших обустроить свою жизнь предпочитали „пахать“ на целине, за Полярным кругом, строить БАМ или выдавать по две нормы на родном заводе. Таких было большинство. Но были и другие, в то время еще единицы, которые хотели при минимуме затрат получить максимум, и только в золотой монете. Третьи присасывались к труженикам, вступая в различные профкомы, парткомы и прочие „комы“, и получали всевозможные блага за тех, кто производил станки, растил хлеб или строил дома. Паразиты, которые, подобно термитам, растаскивали изнутри главную основу государства. В результате балки и полы, источенные насекомыми, завалили дом-государство…»

— В конце концов, все происходящее на дорогах, — обличающе звучал казенный тон министра, изредка бросающего взгляды на лежащие перед ним листы с тезисами, — и в других сферах деятельности — причем не только нашего министерства — имеет один корень зла, и имя ему — коррупция. Права на вождение не выдаются по результатам экзаменов, а покупаются, за нарушения дорожных правил также откупаются. А потом сводки напоминают донесения с полей сражения. Погибло столько-то, ранено и покалечено столько-то, техники уничтожено такое-то количество. Так дальше нельзя; взяточникам необходимо объявить настоящую и бескомпромиссную войну. В противном случае будущего у нас нет…

«Хватит пастись на асфальте. Деньги, нажитые нечестным трудом (если это можно назвать трудом), нужно вкладывать во что-то, что само будет приносить доход, и все равно, что это будет — компания автоперевозок, металлургический комбинат, зверохозяйство, где шьют элитные шубы, — генерал Ремизов скосил взгляд на экран телефона, тот по-прежнему тускло, безжизненно и равнодушно отсвечивал, — или наркотрафик…»

Виталию Сергеевичу вдруг нестерпимо захотелось закурить, причем не какую-то легкую импортную сигарету, а затянуться так, чтобы легкие вывернуло наизнанку от едкого дыма отечественного «Беломорканала». Решившись обречь на смерть человека, надо как-то заломать совесть, скрутить, заткнуть ей рот и затолкать в самый дальний, самый темный и сырой закуток своей души.

Убивать и приговаривать к смерти за долгую службу генерал-лейтенанту приходилось, и не раз, причем в основном это не было связано, как ныне говорят, с профессиональной деятельностью. Но вот как сейчас — обрекать на смерть, медленную, мучительную, со множеством различных негативных последствий — тут нужен определенный настрой, своеобразная нагрузка сознания и, главное (хотя бы на первых порах), моральная оправданность.

«В конце концов, торговля наркотиками ничем не отличается от продажи ядохимикатов для борьбы с вредными насекомыми. И те, и другие всего лишь паразиты, тормозящие общечеловеческое развитие. Причем это касается не только того отстоя, что заполняет всякого рода притоны и живет (если так можно назвать) от дозы до дозы, а значит, от гоп-стопа до гоп-стопа, вырывая у стариков их пенсии, обчищая квартиры и устраивая наскоки на ночные ларьки. Не только они являются паразитами; мажорная срань, оккупирующая ночные клубы, ничем не лучше. Просто находятся они на ступеньку выше по социальной лестнице, и то благодаря своим наетым родителям. Но все же главное зло таится среди голожопой эстрадной педерастии, ведь именно они культивируют и взращивают вместо людей паразитов, человекообразные отходы. И продажа таким наркотиков — если дело и не святое, то на данном этапе необходимое. Это поможет отделить зерна от плевел, а потом… Потом зерна будут всходить буйными урожаями новой нации, а шелуху — на переработку. Можно для них даже ГУЛАГ возродить, и пусть строят восьмиполосную трассу от Урала до Чукотки. Это будет хороший вклад в освоение недр Сибири».

Не особо словоохотливый генерал-лейтенант Ремизов в глубине души любил мысленно поораторствовать. От этой тирады у него аж взмок лоб, а сердце колотилось, как будто пробежал марафонскую дистанцию. «Вот это я загнул, как матерый политик на трибуне Организации Объединенных Наций».

Часто разрозненные мысли, выстроенные в единую логическую цепочку, становятся той переводной стрелкой, что в корне меняет судьбу человека.

Стараясь унять бешеное сердцебиение, Виталий Сергеевич посмотрел на часы, так как по собственному опыту знал, что наблюдение за движением тонкой секундной стрелки успокаивает его.