Ад уже здесь

И вдруг он ощутил тишину. Абсолютную тишину. И тишина эта настала только для того, чтобы вдруг он услышал нарастающий гул. Николай поднял взгляд и, взглянув на горизонт, остолбенел. Отовсюду на них мчалась черная масса каких-то жутких тварей. Они рычали «ха-а-а-арп» и издавали звуки перетираемых камней. Он вспомнил их. Он их уже видел во сне. Жуткие кремниевые псы — стражи ХАРПа. Он огляделся. Они неслись со всех сторон, сужая кольцо вокруг трех живых и трех мертвых людей. Николай оскалился в недоброй улыбке, поднимая автомат.

— Ну, наконец-то. А я уже волноваться начал. Сейчас вы нюхнете моего гнева.

Он бормотал браваду, старясь унять волнение и страх. Хотя какой страх? В данный момент он просто не знал, что это. Главное, что он услышал, как скрипят качели. Они скрипели все громче, а твари были все ближе.

— Мужики. Валите. Прорывайтесь через их строй. А я ими займусь, — пробормотал Васнецов, медленно прижимая к плечу приклад автомата и пристально глядя в прицел. — Срал я на ваши рычания, уроды.

И он нажал на курок. Автомат как-то медленно задергался в руках, послушно ложась в направлении стрельбы после каждой выпущенной пули. И странное дело. Он видел, как эти пули вылетают и мчатся в кремниевых псов-стражей. А те рассыпаются от первого же попадания, как пепельные кучки от порыва ветра. Выстрелы звучали глухо, как издалека. Зато хорошо скрипели качели, которых тут и в помине не было. Как бы медленно ни вылетали пули и как бы лениво ни ухал автомат, рожок очень скоро опустел. Николай набрал полные легкие ледяного воздуха и, заорав так, как кричат исполинские непобедимые чудовища из самых жутких кошмаров, бросился навстречу приближающейся массе. Приклад М-16 обрушился на голову первой твари. Монстр рассыпался в прах. Следующий… И еще… Он размахивал оружием, как секирой, и отправлял этих тварей одну за другой обратно в ад, ведь он сейчас защищает свой мир. Рай, из которого они изгнали когда-то Бога… Он казался себе сейчас этим самым Богом, вернувшимся в покинутый рай, чтобы навести порядок, а эта нескончаемая стая жутких тварей ничего не может ему сделать, и ему надо только изящно размахивать автоматом и сносить им безобразные каменные головы… Что за скотина набросилась со спины? Николай рухнул в снег и, резко развернувшись, нанес удар ногой. Варяг отлетел.

— Коля! Ты сдурел, что ли?! — заорал Яхонтов.

— Варяг! Бегите! Только я смогу с ними справиться! — закричал Васнецов, вскакивая.

— С кем справиться? Ты с ума совсем сошел?!

Васнецов стал судорожно дергать головой, оглядываясь.

Никаких кремниевых псов вокруг не было. Снежная пустошь и ветер, гоняющий белую пыль.

— Черт, как же это?! — воскликнул он.

— Коля, что с тобой! Ты куда целый рожок выпустил?!

— Но я же видел!

— Видел кого?!

И снова качели. Они скрипели, отдаваясь пульсацией в голове. Скрип становился все громче и все чаще, пока не слился в пронзительный визг циркулярной пилой, разрывающий разум. Он задрожал и, упав на колени, схватился за голову, издавая жуткие вопли, желая перекричать этот визг и слышать только собственный крик.

— Да что с тобой, Коля?!

— Ххха-а-ар-р-рпп… — орал Васнецов, мотая головой и вытряхивая из себя этот скрип. — Ччче-ер-р-рттт! Это он!!! Это он со мной делает!!! Сссу-у-уккка!

— Он же сумасшедший! — воскликнул подбежавший Лазар.

Николай промычал что-то и вдруг уставился на Лазара. А он не такой худой. На его мясе можно неделю продержаться… Черт! Он снова тряхнул головой. Вскочил и с размаху врезал Роберту по лицу.

— Варяг, да сделайте с ним что-нибудь! — воскликнул Роберт, в очередной раз упав в снег.

Следующий удар нанес Яхонтов. Васнецов отлетел в сугроб и, распластавшись на снегу, уставился в затянутое тучами небо, прижимая к больной скуле снежный ком.

— Спасибо, — вздохнул он, почувствовав, что скрип исчез. — Теперь легче.

— Коля, да что за дьявол в тебя вселился!

— Надо же, а думал, наоборот, — проворчал Васнецов, поднимаясь. — Торопиться надо, Варяг… Он обратить меня может…

— Чего?! Кто?!

— ХАРП. Он боится. Он чувствует. Я уверен.

— Молодой человек! ХАРП — это сложный технический комплекс! Это груда железа! Он не может думать и чувствовать! — воскликнул Лазар.

— А люди могут? — Николай усмехнулся.

— Вы о чем?!

— Я о ядерной зиме, черт тебя дери. Поехали уже… Пока я с катушек не съехал… Тебя, Лазарчук, первого в таком случае сожру. У Варяга мускулы. Он жесткий… И… и невкусный…

— Fucking sick asshole, — проворчал тихо Лазар.