Ад уже здесь

Тот моргнул.

— У тебя есть имя?

Хуманимал снова непонимающе моргнул.

Конечно, он не поймет. Пусть это одичавшее существо и не воспринимается людьми как человек. Возможно, он человеком и не является. Но он американец в прошлом. И он не поймет русского языка. Но есть сила мысли. А разум человеческий вне рамок, границ и языковых барьеров, как и язык жестов, мимики и живых эмоций, если общаться не посредством речи, которая тысячелетиями не менялась, лишь обрастая новыми словами, а посредством универсального языка мирового разума… Хотя откуда у этого существа разум?

Хуманимал медленно отодвинул рукой занавесь еще больше и теперь смотрел на Николая двумя глазами. Их взгляды встретились в одной точке, словно вне осязаемого пространства. В каком-то потустороннем мире. И Васнецов понял, что не ошибся…

* * *

— Джуниор, детка, ну хватит уже играть. Спать давно пора.

Мама потрепала его по русым волосам. Джуниор тем не менее продолжал жужжать губами и водить взад-вперед одной рукой большую игрушечную пожарную машину, другой придерживая фигурку супермена Росомахи, заставлять ее прыгать вокруг машины. Обе игрушки подарили ему вчера в его шестой день рождения.

— Мам. А папа не придет сегодня? — спросил мальчик, не отрываясь от игры.

— Нет, детка. У него ночная смена. Он завтра придет. Давай спать.

— Мам, ну, — заныл ребенок. — Ну ведь каникулы. Мне ведь не надо утром вставать.

— Ну и что? — Мать улыбнулась. — Ты еще маленький. А маленьким детям надо всегда ложиться спать в одно и то же время.

— Скорей бы взрослым стать, — вздохнул Джуниор. — Тогда я смогу играть сколько захочу.

Мама засмеялась.

— Когда ты станешь взрослым, то играть уже не будешь. У тебя будут взрослые дела и заботы.

— Точно! Я стану спасать мир! Я когда вырасту, то стану Росомахой!

— Глупенький. — Она продолжала смеяться. — Ты же хотел стать пожарным, как папа.

— А я вот подумал, лучше быть Росомахой. Он сильный. Он все может. Значит, и пожар потушить может. И людей из огня спасти, верно? Так может, лучше стать не просто пожарным, а Росомахой пожарным?

Мать залилась звонким смехом, который так любил Джуниор.

— Очень правильный ход мыслей, детка! А ты помнишь, в прошлом году ты хотел стать Халком?

— Мам. — Мальчик поморщился. — Он зеленый какой-то. Он меняется. А вот Росомаха не меняется. У него только вот здесь титановые когти вырастают… кхххх!!! — Он растопырил пальцы ладоней.

— Ой, боюсь, — произнесла играючи мама и подняла руки.

— Мам, не бойся. Росомаха не причинит вреда. Он добрый. Он даже когда злится, все равно добрый.

— Детка, — вздохнула, улыбаясь, мать и обняла сына. — Я люблю тебя, Джуниор.

— Я тоже люблю тебя, мам, — прошептал он, щурясь от удовольствия и думая, как же все-таки здорово пахнут мамины русые волосы. Такие же русые, как у него. Только длинные, до плеч. — Мам…

— Что, сынок?

— Мам, а почему когда Халк становится большим и зеленым, то на нем рвется вся одежда, а трусы остаются? Лучше быть Росомахой. Если я стану Халком, то мне придется много работать, чтобы все время покупать одежду. Ведь она рвется, когда он злится и становится большим и зеленым. А вот трусы почему-то остаются. Они у него особенные?

Мать снова залилась звонким смехом.

— Ну ты даешь, сынок!

— А чего смешного, — обиженно буркнул Джуниор. — Это же серьезный вопрос, мам. Мне непонятно, почему так?

— Детка, это сложный вопрос, — улыбнулась она. — Давай ты сейчас отправишься спать, а я подумаю и завтра тебе отвечу. О'кей?

— Ладно, — досадливо протянул Джуниор.

Мать что-то еще хотела ему сказать, но притихла, вслушиваясь в какой-то звук, доносящийся с улицы.

Там пронзительно выла сирена. Потом мимо дома по улице, похоже, промчалась полицейская машина и что-то кричали из ее громкоговорителя. Мать взяла с журнального столика пульт от телевизора и включила его. По всем каналам была одна и та же статичная картинка с мрачной и не предвещающей ничего хорошего надписью «Экстренный бюллетень».

— Внимание! Прослушайте экстренное сообщение управления гражданской обороны округа! Атомная тревога! Атомная тревога! Наша нация подверглась ядерному нападению!

— Атомная тревога! — радостно воскликнул Джуниор, хлопая в ладоши и предвкушая необыкновенные приключения. Он даже подпрыгнул несколько раз. Но азарт покинул его, когда он взглянул на лицо матери. На лице ее застыл ужас…

Они спустились в подвал. Он прижимал к себе игрушечного Росомаху и чувствовал страх. Потому что боялась мама. Он слабо понимал, что происходит там, за пределами их дома. Но если мама боится, значит, что-то плохое. Еще страшнее стало, когда мама спохватилась и побежала обратно в дом. Джуниор зажмурился и сел на пол, заставляя себя думать, что все это такая взрослая игра. Мать вернулась быстро. Она принесла в большой корзине продукты из кухни и большую бутылку с питьевой водой. Потом она кругами ходила вокруг сына, о чем-то сосредоточенно думая. Видимо, вспомнив, что еще нужно взять с собой в укрытие, она снова бросилась к лестнице, ведущей наверх из подвала.

Именно в этот момент последовал ядерный удар.