Ад во мне

— Херувим, — ответила Шура. — Он декан факультета истины. И сам читает лекции по душевному равновесию.

Вал махнул рукой, привлекая внимание трактирщика. Эльф метнул на нас взгляд и негромко свистнул. Тотчас из двери за стойкой выскочил бледный черноволосый парень и направился в нашу сторону, держа в руках несколько дощечек с меню. Одну он отдал девушкам, которые так и не удосужились представиться, а вторую протянул Валу. В двери зашла и застыла, прислонившись к косяку, Одуванчик. Теперь в ее руках появилась маленькая дубинка, обшитая кожей. Она бросила на меня внимательный взгляд и вдруг подмигнула. Я от удивления моргнул и отправил ей в ответ воздушный поцелуй. Девушка нахмурилась, показывая глазами на дубинку. От Шуриного взгляда наши перемигивания не ускользнули.

— Подружка? — громко спросила она, привлекая внимание парней, изучающих меню.

Вот глазастая!

— Соль, ты и здесь всех обскакал! — шутливо возмутился Геракл. — А ведь только вчера женился!

Вот гад! Как тонко убрал конкурента. Я заметил, как у Шуры в глазах мелькнуло легкое разочарование, зато две ее подружки ехидно переглянулись.

— Всегда знала, что темные по сути своей бабники. Как инкуб может быть верным? Вчера женился, а сегодня уже глазки строит. И кому? Даже не существу своего вида, — громко сообщила рыжая своей подруге.

— Я не инкуб! И не бабник! — возмутился я. — Я просто спать один боюсь! И вообще, вам не кажется, что нам пора познакомиться? Мое имя Соль, а как ваши имена? — я попытался быть вежливым, потому что девушки были красивы, а с красивыми девушками приятно быть воспитанным.

— Много чести темным знать наши имена, — гордо ответила рыжая, поднимаясь. — Мы поужинаем в комнатах. Я очень настоятельно рекомендую вам, демоны, держаться от нас подальше! И даже не смейте строить глазки!

— Да кому вы нужны? — презрительно ответил Гера. — На кости даже демоны не кидаются, если только это не падальщики.

Девушки сверкнули глазами и, задрав головки, гордо удалились. Проходя мимо Одуванчика, одна из них дотронулась кончиками пальцев до руки троллины. Я услышал, как зашипел официант.

— Что такое? — повернулся я к нему.

— Господин, ваша подруга что-то забрала у Одуванчика!

За моей спиной тихо охнула Шура.

— Откуда ты знаешь? — я с прищуром смотрел на вампира. То, что это вампир, стало понятно, как только он раскрыл рот, обнажая иглы клыков.

— Я чувствую, как эмоционально изменилась Ода.

— Гера? — я повернулся к инкубу. Он пристально смотрел на вышибалу.

— Она лишила ее способности любить и желать мужчину. На чем специализируются ваши подруги? — обратился он к Седу.

— Они амуры, забирать и дарить любовь — это их специализация, — хмуро ответил Сед. — Я не думаю, что Эльза сделала это со зла. Скорее всего, таким образом, она решила защитить девушку от вашего влияния. Они почему-то решили, что вы оба инкубы.

— Интересно, с чего это? — деланно удивился я.

— Амуры не очень…э-э-э… — запнулся Сед.

— Не очень умны, — пришел ему на помощь Хашиш.

— Они живут чувствами, эмоциями, — начал защищать сокурсниц Чет.

— В ущерб мозгам! — закончил за него Мамочка.

— Мальчики, прекратите сориться! — улыбнулась Шура, и мы все улыбнулись ей в ответ, этой девушке невозможно было не улыбаться. — Я уверена, что она вернет чувства Оде перед нашим отбытием домой. Тебе не о чем волноваться, — обратилась она к вампиру.

— Вы маги? — подозрительно спросил он. — Я никогда не слышал о магах-амурах.

— Нет, что ты! Мы не маги. Мы путешественники. Просто у нашей подруги есть амулет. Не переживай о троллине, с нею все будет хорошо, — Шура взяла вампира за руку и улыбнулась. — Верь мне.

— Я вам верю, госпожа, — поклонился официант. — Что будете заказывать?

— А как же свобода воли? — спросил я, когда он отошел, чувствуя, как во мне начала подниматься злость. — Почему ваша Эльза лишила Одуванчика права выбора? Кто ей разрешил принимать такие решения?

— Соль, не кипятись, — Чет пригладил волосы. — О каком праве выбора ты говоришь, когда девушка не знает, кто вы на самом деле? Разве согласится она отдать свою жизненную энергию инкубу? Эльза, возможно, спасла ей жизнь.

— Спасла? А ты знаешь, что она так одинока, что рыдает ночами, помышляя о самоубийстве? Ты знаешь, что она мечтает о ребенке, которого теперь у нее никогда не будет? Знаешь, что в душе она ранима и нежна, но все видят в ней лишь мускулы и кулаки? От чего вы спасли ее? Я мог бы дать ей все, о чем она мечтает, взяв взамен лишь половину ее жизненной энергии. Она бы со временем восстановилась, зато у нее была бы жизнь, о которой вы так печетесь, — голос Геракла звучал тихо, но от него мурашки по коже бродили табунами. — Вы сделали ее несчастной, светлые.

— Мы сохранили ее душу и разум! — воскликнул Сед, стукнув кулаком по столу. — После общения с тобой она никогда не подпустила бы к себе мужчину! Она бы всю жизнь помнила только тебя, стала бы твоею рабыней! Ты для нее наркотик! Зависимость!

— Зато у нее была бы жизнь!

— Тебе нужна только ее энергия! Тебе плевать на ее душу!