Ад всегда сегодня

— Тогда я об этом не думал. Вышло все примерно так: я остановился в отеле «Холмарк» в Манчестере и старался держать фасон. Я вошел в долю с одним шулером, который содержал карточный клуб. Он ободрал меня как липку. Мне даже нечем было заплатить за номер… На третий вечер я увидел в баре незнакомого фраера с бумажником, так туго набитым пятифунтовыми купюрами, что, верно, было не всунуть еще хоть одну бумажку. Это был крупный букмекер…

Он на мгновение замолк, вглядываясь в огонь или в прошлое, а когда опять заговорил, Дженни поняла, что он снова там, в той ночи много лет назад, и ее сердце сжалось от сострадания.

— Мужчина этот поселился на том же этаже, что и я, через пять комнат. Под моим окном был выступ, что-то вроде карниза с завитушками из гипса. Только представь, всего сантиметров тридцать в ширину!.. Мне хватило. Я с детства не боялся высоты, и кто знает, сложись все иначе, может, я стал бы знаменитым альпинистом. Скалолазы — ребята что надо!

— Как все случилось?

— Часа в два ночи я вышел на прогулку по карнизу, через окно влез в его номер и взял бумажник. Фраер сладко храпел. Обратно вернулся тем же путем. У меня оказалось больше шестисот фунтов. Скажи мне, какой дурак полезет в шахту или попрется к станку, хапнув такие денежки? Моя судьба была предрешена. Я уже говорил, что вовсе не боялся высоты, и это главное. Не нужен никакой напарник, значит, меньше вероятность, что на тебя настучат или засыпят.

— И все-таки ты попался.

— Два раза, всего два разочка, дорогая. Сперва в Лидсе, в отеле «Квин». Несчастный случай, просто сломал ногу, падая с высоты пятнадцать метров. Второй раз меня засадили за решетку прямиком из новой гостиницы в Вендейле. Кто мог подумать, что на всех окнах понатыкана сигнализация! Но уж я погонял их по крышам! Легавые набегались до упаду! Все-таки догнали, псы чертовы! — добродушно зевнул Дойл. Голова упала ему на грудь. Он заморгал и пробормотал:

— Я лучше пойду, не сидеть же мне до утра… — Сигарета выпала из его пальцев на ковер. Дженни подняла окурок и бросила в камин. Бомбардир вздохнул и обмяк в кресле. Девушка тихо поднялась и осторожно сняла с дивана клетчатый плед. Когда она накрыла Дойла, его ладонь сонно погладила ее бедро и он почти неслышно прошептал:

— Самая красивая из всех, кого я видел…

Она не двинулась, видя, что он заснул, только бережно сняла его руку и спрятала под плед. Еще минуту она стояла, вглядываясь в его лицо, легкомысленное и невинное одновременно. Несмотря на шрамы на щеке и подбородке, оно было мужественным и красивым. Она все еще чувствовала тепло его руки там, где он коснулся ее тела. «Хорошо, что его сморил сон, — призналась она сама себе, — и не было неизбежного продолжения». Хотя она не имела бы ничего против. Она не была распутницей, просто жила, как большинство ее ровесников, в духе своего времени, и старые пуританские догмы и запреты были для нее пустым звуком.

И все же любовь, даже такая крохотная, только прорастающая, означала бы определенную ответственность, а сейчас она не смогла бы себе этого позволить. Будет лучше, если он поспит час или два и уйдет. Она потушила свет, подошла к окну, прислонясь лбом к холодному стеклу. «Что с ним будет? — думала она. — Куда он пойдет?»

Глава 10

Улица Нарси Плейс пересекала район, который был сущим наказанием для местной полиции. Улицы сходились друг с другом и снова разбегались, пересекались, сливались, снова разделялись, чтобы больше никогда не встретиться, образуя такую узорчатую паутину, что голова шла кругом. Солидные дома с террасами, в которых когда-то жили представители среднего класса, что пошли в гору и переселились в другие кварталы, сейчас были переполнены иммигрантами, пришельцами отовсюду, которым было не привыкать к перенаселенности кроватей. Большая часть белых покинула Нарси Плейс, а те, которым не удалось, остались мыкать горе под покрытыми сажей платанами.

В ноль часов пятнадцать минут на автомобиле марки «панда», предоставленном местными коллегами, сюда и прибыл Джек Брейди. Улица, заливаемая потоками дождя, была пустой и темной. Он постучал старомодным облезлым дверным молотком в медную заплатку у входа в квартиру номер десять. Изнутри не доносилось ни звука. Водитель «панды» обошел дом кругом. Брейди снова заколотил в дверь. Через пять минут окно над его головой с шумом распахнулось, и злой голос прокричал:

— Черт побери, что за идиотские шутки среди ночи?!

— Полиция! — с достоинством крикнул Брейди. — Открывайте, да побыстрей. Не собираюсь торчать здесь до утра.

Окно захлопнулось.

— Ну и что? — спросил водитель, вынырнув из-за угла.

— Только что он выглядывал в окошко, — поделился наблюдениями Брейди. — Возвращайся к черному ходу, вдруг он захочет сбежать.

Приказ оказался лишним, потому что заскрежетал засов и дверь приоткрылась. Брейди толкнул ее плечом, и они вдвоем вошли в прихожую.

— Харолд Филлипс?

— Да, это я. А в чем дело?