Адам и Ева против химер

– Жанна, все будет правильно, – в очередной раз заверил он. – А сейчас моя главная задача – незаметно выманить эту сыщицу из лавки. Так, чтобы Альфред ничего не заподозрил. Потом вы должны звякнуть колокольчиком, словно кто-то пришёл в таверну.

Жанна кивнула:

– Поняла. Идите за ней, я тут справлюсь сама.

***

Когда Ева услышала тихий и таинственный свист с улицы, она сразу поняла, что, во-первых, это свистит Адам. Во-вторых, он свистит ей. А в-третьих, свистит тайно. Она торопливо попрощалась, так как их разговор с Альфредом явно зашёл в тупик, и выскочила на прохладную ночную улицу.

– Ты готова к героическим подвигам? – спросил её Адам, улыбаясь. На спине у него висела заплечная сумка внушительных размеров, плотно набитая и тяжёлая.

– Ты серьёзно или издеваешься? – Ева поёжилась от порыва ночного прохладного ветерка.

– В общем, – не стал томить её выбором неизвестности Адам, – я иду уничтожать теплицу с мандрагорами. Ты со мной? Но сразу предупреждаю – дело не очень приятное. Грязное дело, прямо скажу.

Ева раздумывать долго не стала. Словно в детстве сердце её зашлось восторгом перед предстоящим приключением. Только и придумала, что спросить:

– А чем они тебе досадили?

– Просто выбор у нас небольшой. Или здоровье Жанны, или жизнь Альфреда, или существование пары-тройки незнакомых нам мандрагор.

– Дело обстоит даже так серьёзно?

– Вообще-то, Ева, да.

Адам бросил быстрый взгляд на таверну, ещё раз свистнул, но уже громко и разухабисто. Из окна тут же высунулся Фред в хозяйственном фартуке, завертел головой в разные стороны, и, удостоверившись, что улица тиха и спокойна, скрылся обратно.

– А-а-а, ты специально, да? – догадалась Ева.

– Я должен был убедиться, что нам никто не помешает.

– Но там ведь Альфред? Он наверняка будет против.

– Теперь нам Альфред точно не помешает, – уверенно ответил Адам. Он вытащил из заплечной сумки две пары внушительных затычек для ушей – такие девушка заметила в своём видении у Альфреда, – одну из пар протянул Еве:

– Наденешь, как только подойдём к теплице, и не забывай проверять, чтобы они сидели плотно.

Следом он вытащил ещё две пары очень толстых перчаток, одну так же протянул ей. Ева пощупала незнакомый материал. Оценила:

– Такие мягкие и лёгкие.

Адам сказал серьёзно:

– Ев, в наших местах уже давно охотятся на мандрагор, так что и все приспособления для этого разрабатывались столетиями. Эти перчатки очень ценные, сделаны из кожи редкого и почти не встречающегося сейчас животного. Я даже имя называть не буду, ты все равно никогда про него не слышала.

– А что у тебя ещё есть уникального в мешке? – спросила Ева.

Адам стал доставать один за другим предметы из сумки, показывал и аккуратно складывал обратно. Когда инструктаж был закончен, взял Еву за руку и двинулся в сторону антикварной лавки. Но к двери с висящим замком подходить не стал, а срезал чуть влево. И показал Еве калитку, которую она не замечала раньше из-за пышных ползучих цветов, полностью покрывавших забор. Адам чуть приподнял цветастую шапку над калиткой, и они благополучно оказались на заднем дворе лавки.

В сумерках внутренний сад Альфреда очень напоминал дачный участок её мамы. Те самые легендарные шесть соток, которые мама в стародавние времена получила от завода и дорожила, как дворянскими латифундиями. Казалось, что вот на том пятачке земли посажен картофель, тут притаились ростки баклажанов, а в теплице… К Евиному удивлению, теплиц было несколько. Из одной распространялся умопомрачительный аромат чего-то болотно-сладкого, затягивающего. Аромат, который показался Еве лучше любых духов.

– А это? – шепнула она Адаму.

– Нет, нам нужна только одна, – так же тихо ответил он. – Вон та.

– Жаль, – Ева повела носом в сторону прекрасно пахнущей палатки, обтянутой плотным полиэтиленом.

– Не советую, – засмеялся Адам, – там ещё то удовольствие.

Он достал из сумки банку с чем-то похожим на краску, две большие плоские кисти, садовые ножницы, толстую верёвку, флягу с горючим и огромные походные спички. Когда содержимое сумки иссякло, перекочевав на землю, Адам оглядел свои приготовления и сказал:

– Ну-с, начнём…

Заткнув уши затычками себе и Еве, Адам надел большие толстые рукавицы и начал рисовать вокруг теплицы с мандрагорами непонятные Еве, но явно охранительные знаки.

***

Ева и Адам в первых лучах рассвета (кстати, очень живописно и героически) смотрели на разрушительное дело рук своих. Перед бойцами лежала перепаханная, вздыбленная земля, посреди которой зиял черный остов бывшей теплицы, сохранивший на самом верху кусок прожжённой парусины. Обугленная тряпка свисала с шеста, как поникший когда-то белый флаг. Перевёрнутая банка лежала около бывшей палатки, из неё тонким тягучим ручейком лениво сочились остатки пахнущей почему-то ладаном краской. Растерзанные, срисованные почти до ручки кисти валялись тут же.

Перемазанная сажей, землёй и травой Ева была в полном боевом восторге, который не могла держать в себе:

– Мандрагоры так просто не сдаются, да?

– Да уж, благодать смирения им недоступна, – ответил Адам.