Адамант Хенны

– А что мы можем сделать против всей Силы Валар? – поинтересовался Малыш. – Разве мы стали равными Богам? Можем прожигать скалы взглядом или менять русла рек одним мановением руки.

– Нет, вы не стали равными Богам. – Дракон отвечал серьезно, точно не заметив насмешки. – Но выбирать не приходится. Я постараюсь удержать Валар… а вам придется иметь дело с их слугами.

– Это с кем же? – подозрительно скрипучим голосом поинтересовался принц Форве.

– Боюсь, что с твоими сородичами, достославный принц, – скучным голосом сказал Дракон. – Ваниар, Телери… быть может, и Нолдор…

– Мы… не можем поднять оружие на тех, кто одной крови с нами… – сдавленно пробормотал Маэлнор.

– Тогда оставайтесь здесь, – спокойно отозвался Дух Познания. – Все, время истекло! Раскрыв вам все, я лишний раз подтолкнул Весы… Но иного выхода нет. Адамант достался нам дорогой ценой, очень дорогой… – Когтистая лапа указала на бездыханного Наугрима. – Его уже не спасет даже Дверь Ночи…

– Надо похоронить павшего! – тотчас воскликнули Торин и Малыш.

– Мы похороним… по обычаю Сожженных Гномов, – проговорил Дракон. – Невысоклик Фолко! Отдай приказ Адаманту.

– Я? – растерялся хоббит.

– Ты, ты! Вспомни – вы сражались рука об руку. Так неужели же ты откажешь былому соратнику в последнем долге?

– Но я… не владею магией Камня…

– А думаешь, ею владел Хенна? Просто думай о том, что нужно сделать… и все. Да поторапливайся!

Фолко поднялся. Покрытый теплой кровью Адамант мягко светился. «Что же мне делать с тобой, смертоносная игрушка Богов? Ну же, не тяни, Наугрим ждет огненного погребения, достойного Сожженных Гномов!»

Камень отозвался тотчас. С одной из его граней сорвалась слепяще-белая молния; яростный огонь в мгновение ока охватил тело Наугрима, превращая его в пепел, не оставляя ничего, даже мифрила и стали доспехов. Огонь пожирал землю; прикрываясь руками от нестерпимого жара, все отступили подальше – все, кроме Фолко и самого Орлангура. Вместе с телом Черного Гнома обратились в пепел тела посланцев Валинора и Миллога со псом…

Фолко показалось, что мелькнула какая-то тень, когда огонь добрался до трупа собаки, и еще хоббит заметил странное выражение в глазах Великого Орлангура…

Пламя прекратило бушевать, лишь когда на месте пожранной вершины холма остался только голый камень.

– А теперь – в путь! – скомандовал Великий Орлангур. – Взбирайтесь на меня. Я домчу вас до побережья… и вернусь за остальными.

– Неужели Дух Абсолютного Знания осквернит себя… – начал было Форве, но Золотой Дракон с неожиданной резкостью оборвал принца:

– Сегодня такой день, когда пришло время о многом забыть!.. И скажи же наконец свое слово, принц!..

Эльфы помрачнели еще больше.

– Мы готовились к походу в Валинор… но не думали, что это случится так скоро. – Форве опустил голову. – Я не могу неволить никого из моих спутников… но сам я пойду до конца. Если мы падем – пусть кара обрушится на меня одного.

После этих слов Амрод, Маэлнор и Беарнас решили последовать за принцем, несмотря на свои раны.

Великий Дракон протянул хоббиту страшную на вид лапу.

– Нам пора, – просто сказал он. – Мы должны идти все вместе…

Упруго ударил в лицо теплый ночной воздух. Вместе с Фолко, естественно, отправились Торин и Малыш.

– К лагерю! – крикнул Фолко. У хоббита замерло сердце, перехватило дыхание; ему казалось, что он вот-вот сорвется и полетит вниз. – Там же Эовин!

– Ты уверен, что она захочет покинуть Рохан? – Дракон покосился на хоббита.

– Нет! Но не бросать же ее!

– Конечно, нет. Но ведь я не зря говорил тебе об Эодрейде. Он бежал из Рохана, примкнул к эльдрингам и, сам того не желая, оказался в войске Олмера. Потомок Боромира уходит из этого мира, его армия осталась без вожака… Эодрейд не упустит своего. Может, оставить девушку с ним?

– Нет! – вырвалось у хоббита, и, смущенный собственной горячностью, он поспешно добавил:

– Надо ведь… ее сперва спросить…

– Я знаю ее ответ, – с грустью, как показалось хоббиту, ответил Великий Орлангур, внезапно нырнув к земле. Фолко осторожно наклонил голову – они опускались возле лагеря эльдрингов… Фарнак сумел отвести уцелевших к лагерю.

Старый тан лишь обмер, увидев в руках хоббита лучащуюся драгоценность.

«Чтобы вознаградить эльдрингов, я отдам им несколько харадских кладов», – вспомнил хоббит слова Великого Орлангура. Золотой Дракон опустился в некотором отдалении от лагеря, чтобы не пугать своим видом воинов. Торин и Малыш увлекли Фарнака в сторону, а хоббит помчался разыскивать Эовин.

Завернутый в плащ, Адамант жег ему руки даже сквозь ткань, сквозь латные рукавицы.

Он нашел Эовин стоящей на самом краю лагеря. Стиснув кулачки, девушка неотрывно смотрела туда, где над лесом только что опало огненное зарево.

Фолко негромко окликнул ее. Эовин повернулась так резко, что золотистые волосы взметнулись, окутывая ее; с губ девушки сорвался тот вечный возглас, каким встречают жены и невесты вернувшихся с поля брани бойцов:

– Вернулся!..

Наверное, она тут же бы и кинулась на шею Фолко – если бы не Адамант.