Адамант Хенны

Все взоры обратились к Олмеру. Привалившись спиной к боргу, Вождь слушал своего верного соратника, полузакрыв глаза.

— Ждете моей истории, достопочтенные? Ну что ж, извольте, хотя рассказ едва ли окажется долог.

Тучи расходились. Луна светила все ярче и ярче. Хоббит видел судорогу боли, прошедшую по лицу Вождя.

— …Теперь я многое вспомнил. Я вспомнил, как шел к пирсам Серой Гавани… и огонь расступался под моими стопами. Но на самом деле это был не я… порой мне казалось, что я гляжу на самого себя со стороны. Это… это было очень страшно. Это шла не Тьма, а нечто… нечто еще более страшное. Я понимал, что делаю… и что происходит. Но не думайте, что я собираюсь тут каяться и оправдываться! — Олмер гордо вскинул голову. — Если хотите убить…

— Сперва справьтесь со мной, — мрачно проронил Санделло.

Маэлнор, нахмурившись, в одно мгновение натянул лук.

И тогда заговорил Фолко. Заговорил, вновь стиснув теплую рукоять клинка Отрины.

— Ты обязан мне жизнью, Олмер, Король-без-Королевства. Если бы не моя рука, ты сам знаешь, что ждало бы тебя. И пусть тебя защищает сейчас лучший меч Средиземья — ты знаешь, что я не промахнусь! — Синие цветы на лезвии внезапно полыхнули ярким пламенем — так что отшатнулся даже горбун. — Когда-то мы были врагами, — продолжал Фолко, сам удивляясь своему красноречию. — Ты хочешь, чтобы мы вновь стали ими? Но, по-моему, у нас сейчас общий враг. Тот самый Хенна, в чьих руках остался Адамант! Хенна, как и ты когда-то, задался целью покорить Средиземье!

— Я не задавался целью покорить Средиземье, — холодно ответил Олмер. — Если бы это было так, о доблестный Фолко, сын Хэмфаста, — видишь, теперь память моя вновь при мне, — так вот, если б это было так, то оно давно было бы моим!

— Ты играешь словами, Злой Стрелок! — сурово промолвил Маэлнор. — Я слишком хорошо помню твой Меч… Меч, что рассек мне грудь. Гибельное оружие Вековечной Тьмы! Злое оружие, ничуть не слабее моргульских клинков! А уж с ними нам в свое время пришлось столкнуться…

Олмер, прищурившись, насмешливо взглянул на эльфа.

— А-а, достойный, не знаю твоего имени, так это, значит, тебя я срубил у Дол-Гулдура? Помню тот бой… Так о чем мы говорим — о моем Мече, — он погладил черное лезвие, — или о том, что я играю словами?

— И о том, и о другом! — отрезал Маэлнор. — Ты говоришь, что не стремился овладеть Средиземьем? Но к чему же еще могла стремиться та Сила, что питала ядом твой Меч?

— По-моему, она стремилась просто отомстить, — спокойно и серьезно ответил Король-без-Королевства. — А я… я воевал с эльфами. Будь Серые Гавани на берегу Рунного Моря — быть может, я и не пошел бы на Арнор. Мне хватило бы и Гондора.

— Уж не потому ли… — начал Фолко, и вновь Олмер перебил его:

— Ты прав, невысоклик. Видишь, сегодня я ничего не скрываю.

— Прав в чем? — удивился Форве.

— Моим предком был Боромир, сын Дэнетора, Наместника Гондора, Страж Белой Башни! — с гордостью изрек Олмер. — Боромир, а не Арагорн должен был принять власть в Минас-Тирите!

— Не в нашей власти менять историю! — вмешался Амрод. — Да и потом — разве это оправдывает войну, Злой Стрелок?

— Найди оправдания для зимы и шторма, эльф. Найди оправдания для бури и грома. Найди оправдания для молнии. Если ты сделаешь это — я признаю твое право требовать с меня оправданий.

— Не слишком ли — сравнивать себя и молнию? — иронично заметил Маленький Гном. Малыш сидел, казалось бы, совершенно расслабленно, давая отдых измученному телу, но Фолко видел, что Строри готов в любой миг пустить в ход оружие.

— Не слишком, почтенный Малыш, не слишком. Ты скажешь мне — легко жить по законам волка, а я отвечу тебе — далеко не так легко, когда против тебя весь мир. В первый и последний раз говорю — вы мне не судьи, а я не подсудимый. Вы спаслись от Хенны только благодаря мне. А я спасся только благодаря вам. Мы квиты. Более того, на Востоке мы считались бы побратимами. И связывало бы нас куда больше, чем кровное родство… Так что же, снова повторять, почему я начал ту войну?

— Какое это теперь имеет значение? — проворчал Торин. — Что было — то было. Можно отстроить города, но не вернешь мертвых. Скажи лучше мне, Злой Стрелок, — ты прошел с огнем и мечом от Рунного Моря до Залива Льюн. Ты достиг того, чего хотел?

— Да, — последовал немедленный ответ. — Нет больше Западных Эльфов в Средиземье.

— Но есть мы, Авари, — холодно напомнил Форве.

— Да. Вы — есть. И пребудете вечно. Потому что у вас хватило ума не лезть в людские дела.

— Можно подумать, что в них лез Кэрдан Корабел! — фыркнул Малыш.

— Когда я уже чувствовал клинок хоббита, пронзающий мне грудь, — после паузы негромко заговорил Олмер, — то увидел — рушится хрустальный мост… рушится серебристая дорога… нет больше Прямого Пути! Смертные отныне — в своей собственной власти. Нет магии и колдовства…

— А как же Адамант? — вырвалось у Фолко.

— Об этом чуть позже, мой добрый хоббит, — серьезно, без тени усмешки сказал Олмер. — Так вот, люди — насколько я понял — живут теперь своим умом. Они не оглядываются на заоблачные Силы…