Адамант

Могут спросить, с какого возраста следует давать детям что-то подлинное? По-настоящему — с самого первого дня. И все фальшивое, и особенно уродливое, должно быть изгнано из литературы для детей, а взамен восполнено настоящим и значительным. Пока дети не испорчены, интуитивно они всегда хотят иметь в руках настоящие предметы. Самое интересное для детей — это соприкасаться с вещами старшего поколения. И, если мы не боимся открыть им правду, мы можем действительно достичь многого.

Только повторим ещё раз, что самое счастливое будущее может быть достигнуто тогда, когда пойдём по мосту настоящей Красоты без шовинизма и предрассудков. Америка и Россия на этом мосту объединятся.

Я буду по-настоящему искренне рад вернуться в Америку и снова увидеть моих дорогих друзей.

Право входа

Крылья, крылья! Вы растёте болезненно. С 1944 года человечество пришло в космическое беспокойство. Пока одна часть людей занялась плохо объяснимой стрельбой, другая инстинктивно задвигалась. Случилось странное: с числом убитых возрастало число путников по всем путям передвижения. Явное уменьшение людей вызывало чрезвычайное переполнение городов и гостиниц. Всё поднялось. Всё поехало. И как сонный человек в кошмаре, правительства замахали руками, пытаясь преградить путь блуждания народов затруднениями виз и разрешений. Но человеческий поток сквозь пальцы устремился.

Уже девять лет бродит человечество. Толкается из угла в угол. Произнесло весь словарь добра и поношения. И сам земной шар сделался малым.

Но среди судорог, среди опасных взлётов за поисками чудесного края начинают расти крылья. И мысли начинают клубиться выше, и сквозь дым мечтаний начинают светить возможности действительных достижений. С болью, но крылья растут.

Милые люди, опять я увидал, как вы путешествуете. Опять я увидал в руках ваших книжку Бедекера с перечнем волшебных нахождений красоты. Голгофы страданий искусства и знания досыта накормили железные дороги, гостиницы, компании Кука и всё, что цепко следит за блужданием толп. Вы отлично пользуетесь всей аптекой творчества. Даже ваши закружённые в водовороте глаза ищут лечения искусством.

Великими трудами кто-то строил пантеон Красоты: кто-то трудился, раскладывая нахождения по пробиркам критических лабораторий.

И вот является ваш автомобиль, и опытный повар подносит вам изысканную трапезу красоты. Но может ли желудок ваш переварить эту пищу? Да и имеете ли вы право входа в трапезную? Дали вы когда-нибудь что-нибудь, оправдавшее ваше приближение к искусству и знанию? Вообще умеете ли вы дать? И говорили ли вам, что лишь давшие получат?

Если же вы не имеете права на вход в храм, если вы не заработали сами своим трудом, если вы желаете лишь получать, то не вам ли принадлежит кличка паразитов? Ибо вы ползаете по храму, не внося в него ничего. Вы бороздите собой лик земли; бесцеремонно толпитесь на ступенях чужих завоеваний и легкомысленно полагаете, что все труды и творения для вас.

Будьте сегодня честны и сознайтесь, что вы не только ничего не сделали для роста искусства и знания, но вообще даже не знаете, как это и сделать. И как ничтожны ваши оправдания.

Вы иногда слушали музыку; ваш глаз скользил по картинам; вы похлопывали рукой скульптуру и, зевая, вы отдавали час времени для прослушивания именитого лектора.

Но затем, когда автомобиль переносил ваше драгоценное тело до дома, во что претворялись впечатления ваши? В скуку, в зевок, в обед, в злословие. Потому, когда человек имущий и с возможностями будет вам говорить об искусстве и знании, всегда спрашивайте его: "Что же вы-то сделали для красоты, чтобы иметь право говорить о ней?" И ещё скажите ему: "Вот с этого дня, встречаясь с красотой, будете всегда вспоминать, что вы паразит, — доколе не попытаетесь принести свой камень вечному храму, доколе не заработаете право входа".

И видим непринесших. Видим людей с потухшими взглядами, когда, сгорбившись, они сидят у целебных вод, ожидая очередь влить глоток механической жизни. Слышим их разговоры — сожаления о прошлом дне. И весь мир закрылся для них.

И нет сознания, что всё отупение сменилось бы быстро, если бы хоть одна из вечных целей прекрасного открылась им. И они поняли бы, что вне возраста, вне телесных болезней, вне всех предрассудков они могли бы немедля подойти к вечной радости духа. Ибо не страдание, а радость заповедана. Иначе жаль всех людей, бесцельно стремящихся ублажить вас — бесцельных. Жаль ваших портных и прачек. Жаль ваших шоферов, ибо даже не знаете, какой адрес дать им. И тут же рядом лежит весь прекрасный мир — мир радости, созданий и достижений. За ласку, за улыбку о красоте затвор первых врат уже повернётся. А за желание отдать упадёт и второй замок.

Попробуйте отдать или хотя бы предложить что-то, но без себялюбия и сомнения. Возмездие сторицей уже ожидает вас. И не в будущих жизнях, а именно теперь, здесь, если только уловите ритм жизни.

Ритм — это гармония. Путники, ради права входа умейте отдать!