Адамантовый Ирмос, или Хроники онгона

– Послушай, Тувалкаин не заслужил такого отношения. Он от чистого сердца налил тебе чашу. Если ты не желал откушать пронзительного огня – никто против и слова не сказал бы. Но своим поведением ты действительно обидел Повелителя огня, и он постарался разделаться с тобой чисто своим способом. Просто я не мешал в этот раз. Видишь ли, человек обязан быть самостоятельным, и обязан никогда не давать погаснуть внутреннему огню. Тем более, доводить до тления его тоже не следует, иначе огонь гореть не будет и вовсе потухнет, остудив тело, душу, разум и заморозив сознание. Ты великолепно справился, сумел выкрутиться из небытия. Значит, большая часть пути уже пройдена. Поздравляю.

Глава 9

Поздравление Ангела неприятным осадком осталось на душе Никиты. Вроде бы, тот искренне радовался успехам подопечного, но в то же время юноша чувствовал себя рыбой, попавшей в сеть, которую рыбак рассматривает с разных сторон, размышляя вслух под каким видом, и с применением каких приправ следует приготовить пойманную живность на обед.

Конечно, Никите хотелось бы увидеть Ангела в числе своих друзей, если это относится к ангельскому чину. Мало ли, что Господь когда-то урезонил взбунтовавшиеся творения. Но ведь Он сам создал ангелов такими. А Денница был его самым любимым и сидел одесную, то есть по правую руку от Отца. Что же в действительности произошло там, в Царских Чертогах?

Если сам Саваоф выбрал в наказание Деннице блюсти землю, встряхивая искушениями и всяческими каверзами насельников этого царства, то, значит, лучше никого не нашлось. Не будь его, человек никогда бы не познал веяний ночи, и не сумел бы низко-низко пасть, чтоб высоко взлететь.

Именно так воспитывает человек свою душу. А, пройдя через сатанинское пламя онгона, познав все человеческие горести и радости самой недостижимой ипостаси развития – мудрости, каждый сын Божий сможет вернуться к Творцу и стать на Его Судилище достойным всяческих похвал и уважения.

Признаться, таким хотелось видеть Никите своего знакомого Ангела, но любой из нас с самого раннего детства хочет чего-то невозможного, таинственного и вкусного. А каким был Ангел на самом деле? Может быть, действительно заслуживал только порицаний, и связываться с инфернальными силами было истинно не по-божески.

С другой стороны Вседержитель никогда бы не разрешил взбунтовавшимся ангелам искушать своих сыновей, не будь у Него уверенности в положительном исходе. Многажды инфернальные силы доводили человека до кровавых и непотребных действий. Но, если ты поддался искушению, соблазнился, не устоял, не справился со своими же страстями – грош тебе цена и получаешь только то, чего стоишь.

Так причём же здесь инфернальные силы? В разных религиях земные священники в один голос утверждают, что именно проклятые ангелы снова начнут войну с Господом, стараясь захватить власть. Но Саваоф итак уже наделил их властью над всей землёй, а стать несотворённым Творцом никакой Ангел никогда не сможет. Уж это ангелы прекрасно понимают.

Только человеки все роли в надвигающемся Армагеддоне расписывают, распределяют и раздаривают по своим идеалам страстей и порочности, поэтому многогрешная земля уже которое тысячелетие ожидает Апокалипсиса. Будет ли он? Да, будет. Но только в том случае, если люди не научатся относиться друг к другу с настоящей Божьей любовью, с пониманием и научатся дарить окружающим радость существования. Если такого не получится, то предсказанный когда-то Иисусом зубовный скрежет услышит каждый из нас.

Христос – часть Бога – приходил на землю только затем, чтобы показать всю пустоту сражений за кусок золота или сиюминутную власть. Всё быстро кончается, всё пропадает. Не пропадёт только радость и любовь. Но они смогут ожить в сознании человека, если тот откажется, наконец, поклоняться Мамоне и требовать «хлеба и зрелищ!».

Вот и сейчас Никита оказался в каком-то уже сотворённом, но ещё не ожившем мире. Наверное, описание в Первой книге Бытия о том, как Саваоф носился в несуществующем мире, но существующий Сам, относились к такому вот состоянию материи, где оказался Никита.

Накатившая жгучими клубами тёмного тумана ночь высверкивала чёрными искрами, рассыпалась вокруг таким же фейерверком или черноносным салютом, прекрасно видимым, ощутимым, с физически ощутимыми вспышками чёрной радости. Где-то далеко, в самой сердцевине клубящегося мрака, будто в центре Вселенной, такими же красками пещерной темноты вспыхивала сверхновая.

Вспышка поражала густым цветом жирной темноты, заглушала реденький с проседью сумерк обволакивающего морока. Потом неожиданно рассыпалась или разливалась во все стороны такой же мерцающей чёрным сажей, будто снежинками или звёздным дождём из углеводородных звёзд с отрицательным бесконечным знаком.