Адаптация совести

— И зачем Баратову этот самоуверенный индюк? К тому же иностранец. Только этого нам не хватало. Вообще, нужно заканчивать все эти дурацкие эксперименты. Со вчерашнего дня нас атакует профессор Гуртуев, требует, чтобы его тоже пустили сюда. Хватит. Больше никого. Надоело возиться с этими интеллектуалами. Ему, видите ли, не нравится слово «палач». А я горжусь тем, что являюсь палачом таких ублюдков. И буду этим гордиться.

В соседней комнате раздевался Дронго. На этот раз одежду проверяли гораздо тщательнее, чем в первый. Наконец он оделся и прошел в другую, уже знакомую комнату, оборудованную для встречи с Баратовым. На этот раз он довольно долго ждал подследственного. Но вот двое конвоиров ввели его в комнату. Они сняли с Баратова наручники, показали на привинченный стул и вышли из комнаты.

— Здравствуйте, — кивнул Баратов, — давно не виделись.

— Уже несколько дней, — согласился Дронго. — Говорят, вы заделались литератором, много пишете?

— Пришлось. Ради разговора и свидания с вами. Взял грех на душу, решил отнять хлеб у авторов детективов. Изложил свою версию курганского «приключения».

Баратов нарочно выбирал такие слова, чтобы побольнее уязвить Дронго, назвав жестокое убийство «приключением». Но к подобным выпадам эксперт был уже готов.

— Вы так многим жертвуете, чтобы только увидеть меня и поговорить, — сказал он. — Не слишком ли большая жертва?

— А с кем мне еще разговаривать? — поинтересовался Баратов. — Мы это с вами уже обсуждали. Мне нужен человек моего уровня, а не обычное быдло.

— Вы считаете себя человеком?

— Это уже оскорбление, — заметил Баратов, — не нужно так грубо. Я ведь в прошлый раз честно вам все рассказал. Вы могли за эти дни проверить все факты. Хотя я уверен, что вы проверили и поняли, что я вам не лгал. Разве я был виноват в том, что мой несчастный отец погиб, спасая других, что отец Лени Стасильникова оказался таким подлецом? Из-за него моя мать ушла с работы. Разве я виноват, что заболел этой мерзкой гадостью, а денег на полноценное лечение у нас не было? Разве я в этом виноват?

— А потом вы начали убивать.

— Нет, не начал. Потом мне изменила моя женщина, моя любимая, — с явной издевкой сказал Баратов, — на которой я даже собирался жениться. Оказывается, она изменяла мне все время. С нашим соседом, считая его настоящим мужиком, а меня всего лишь глупым и ни на что не способным «кошельком». Вы знаете много мужчин, которые стерпели бы подобное оскорбление? Ей еще повезло, что она осталась жива. Вышла замуж за какого-то военного и уехала куда-то на Дальний Восток или еще дальше. А я остался с чувством обманутого неполноценного кретина.

— И тогда вы решили доказать всему миру свою полноценность?

— Не нужно гадать. Я и так собираюсь вам все подробно рассказать. Мне важно, чтобы такой человек, как вы, меня понял. Может, я верю, что люди меня хотя бы поймут и простят.

— Не думаю, что простят, — покачал головой Дронго.

— Не судите, да не судимы будете, — вздохнул Баратов. — После этого честно пытался много раз встречаться с разными женщинами, приглашал проституток. С некоторыми получалось лучше, с некоторыми хуже, но подлинного удовлетворения я не испытывал. И все время помнил о том последнем случае с Катей, когда я по-настоящему разозлился и у меня все отлично получилось.

Он тяжело вздохнул.

— Вы даже представить не можете, как это неприятно, когда раз за разом ничего не получается! В лучшем случае занимаешься самоудовлетворением и чувствуешь себя самым последним ничтожеством. Однажды во время командировки в Киргизию я не выдержал и прямо на улице побежал за одной блондинкой, которая напомнила мне Катю. Можете себе представить? В незнакомом городе я бежал ночью за этой женщиной. В мусульманском городе, в столице Киргизии. Если бы меня поймали, меня, наверное, разорвали бы на кусочки. Я догнал женщину, повалил ее прямо на тротуар. Рядом никого не было. Уже собирался начать, но она неожиданно попросила: «Пожалуйста, не нужно». Если бы она закричала или начала вырываться, я бы наверняка ее изнасиловал. Но она так интеллигентно попросила, словно поняла меня. И я ушел, пристыженный и раздавленный. Можете не поверить, но эта история действительно была. Я потом много думал об этой женщине. Конечно, она не была похожа на мою глупую Катю. И лет ей было гораздо больше, где-то за сорок. Просто фигуру сохранила девичью.