Адаптер

Артем с интересом посмотрел на него, примеряясь, куда ударить в первую очередь, в под дых или сразу в челюсть. Парень это почувствовал и быстро ретировался, крикнув ему что-то нечленораздельное. На автобусной стоянке было безлюдно и жарко, хотя солнце уже начало скатываться за горизонт. Интересно сколько он ехал и где он. Он дошел до киоска с газетами и купил карту. Вместе с продавщицей они с трудом нашли "себя", до желанной точки ему оставалось чуть более сорока километров. Он решил идти вдоль магистрали, чтобы не сбиться с пути. Оставалось только дождаться заката.

Чтобы убить время, он решил прогуляться по маленькому подмосковному городку. Перед ним извивались узкие улочки, сплошь заставленные автомобилями, томившимися под лучами августовского солнца. Сильно постаревшие угрюмые дома были облеплены кричащей рекламой и аляпистыми вывесками бесконечных салонов красоты и живого пива, около которых неизменно толпилась очередь страждущих. Артему стало интересно, и он вошел в один из таких магазинов. С порога его обдал крутой запах пива и вяленой рыбы, в животе призывно заурчало. Он прошелся вдоль прилавка, читая неизвестные названия и совершенно не думая о выборе.

— Ну что, выбрал? — окликнул его молодой мужчина, отпуская очередному страждущему две полные "сиськи" пива.

— Нет, не знаю, что и брать, — пожал плечами Артем.

— А тебе есть разве 19? — мужчина внимательно посмотрел на него, но потом кивнул ему одобрительно. — Вижу, конечно, есть. Возьми классический лагер, в жару самое то — и освежает и сильно по шарам не даст.

— Давай, — согласился Артем.

Уже выходя из магазина с пакетом, в котором приятно холодила ногу литровая бутылка пива и коробочка с сушеной рыбой, он подумал, что это странно, почему его приняли за взрослого, сам он себя ощущал гораздо моложе. Подойдя к наглухо затонированной машине, он долго всматривался в свое лицо. На него смотрел молодой человек, который отдаленно походил на Толю, и на него, но это был другой, неизвестный ему человек.

— Что, засмотрелся на себя? — рядом хохотнула молодая девушка, заметив недоумение на его лице.

Она была высокая и худая, как тонкая береза. Ему захотелось сравнить ее именно с этим деревом. Тонкие русые волосы были небрежно затянуты в косичку, яркое летнее платье слегка прилипло от пота, едва скрывая длинные худые ноги. Она открыто рассмеялась, показывая ему ряд ровных белоснежных зубов.

— Да, такая красота, глаз не оторвать, — решил он перевести игру на свое поле.

— Вот то-то я и смотрю, аж засмотрелся! Ты не похож на местного.

— Почему же? — удивился он, на нем не было надето ничего особенного, такие же джинсы и футболка, все как у всех.

— Не знаю, просто не похож, — пожала она плечами, сверкнув на него заинтересованными глазами.

— Да и ты не особо-то похожа, — заметил он.

— А это еще почему? — наигранно коверкая интонацию спросила она.

— У тебя зубы хорошие. Ты определенно из Москвы.

— У, Пинкертон, все знаешь, — она погрозила ему пальцем. — Может ты все-таки спросишь, как меня зовут, а?

— Как тебя зовут? — улыбнулся он.

— Юля, — она слегка присела, делая старомодный книксен.

— Артем, — он задумался и повторил. — Артем.

— Как-то ты неуверенно назвал свое имя, — Юля нахмурилась, суженные глаза поблескивали озорной улыбкой.

— Не знаю, наверное перегрелся.

— Понятно, а куда идешь?

— Да никуда, просто гуляю.

— Я иду на дамбу, пойдешь со мной?

— Пошли. А где это?

— Покажу. А ты не маньяк?

— Почему ты так решила?

— Не знаю, уж больно твое лицо мне знакомо

— Обыкновенное лицо.

— Нет, необыкновенное, — Юля повертела в руках косичку.

— Ну ладно, пошли!

Она повела его козьими тропами, насквозь через безликие кварталы хрущевок, беспорядочно натыканных на крутых холмах. Проходя мимо этих домов, он чувствовал запах их застывшего быта, поддернутого нотками бесцветной крикливой музыки, доносившейся из каждого утюга. Пробираясь сквозь кварталы, Юля мимоходом вела для него экскурсию, дополняя услышанные им запахи рассказами о нравах обитателей этих мест. На мгновение ему показалось, что они с ней как два исследователя, попавшие в дикую местность с недружелюбным населением. В рассказе проявлялся ее упрямый характер, оценки она делала жесткие и бескомпромиссные, но не было в них пренебрежения, скорее чувствовалась затаенная боль и обида.

Училась она на третьем курсе какого-то ВУЗа, название которого она сильно коверкала, давая понять свое отношение к учебе. Он никак не мог понять, зачем учиться, если тебе не нравится, но слушал молча, не желая прерывать ее спич.

— Ты, наверное, думаешь, что я болтливая, да? — Она остановилась и посмотрела ему в глаза.

— Нет, не особо. Мне нравится.

— Правда? Ну, тогда я продолжу! — она заулыбалась.

— А почему ты ничего не рассказываешь?

— Мне особо нечего рассказывать, — пожал он плечами, стараясь придать себе безучастный вид. — Ничем особо не выделился.