Адаптер

— Хм, даже не знаю с чего и начать, — он встал и подошел к зеркалу, висевшему на стене. На него смотрел рослый парень, в лице которого слабо угадывались пугающие черты Толи. Новое сознание меняло его и менялось само, делая нового человека.

— У тебя радио есть?

— Да, вон там валяется, — она махнула рукой на полку.

Он нашел новостную волну и стал ждать. Ведущие наперебой с экспертами обмусоливали очередные угрозы мирового порядка.

— Выключи, мне надоела эта болтовня.

— Подожди, скоро новостной блок начнется.

Через несколько минут ведущая начала бойко читать новости. Сквозь поток слов о бесконечно далеких от них вещах, о макроэкономике, застарелых конфликтах, он настороженно искал сообщение о себе. Неужели они не сообщили?

— Сегодня из научно-исследовательского центра инноваций в области медицины сбежал прототип "бессмертного" человека. Глава центра считает, что к этому причастны сторонние лица, имена которых он не имеет права называть, так как идет следствие. Следственный комитет возбудил уголовное дело о похищении человека. Мы будем следить за дальнейшими событиями, — оттарабанила ведущая.

Артем выключил радио и сел обратно на свой стул.

— Это я.

— Да ладно? — Юля широко раскрыла глаза.

— Это правда — я прототип. Но мне хочется верить, что я человек.

— Да ну, ты все врешь!

— Посмотри в Интернете, там есть мое фото.

Юля встала и ушла в прихожую. Вскоре она вернулась с телефоном.

— Хм, в целом похож, — согласилась она, смотря репортаж с пресс-конференции.

— Но там ты какой-то странный, не пойму никак.

— Там я обколот. Из меня делали овоща, — спокойно ответил он, находя свое тогдашнее положение похожим на героев "Полета над гнездом кукушки", которую он перечитывал несколько раз подряд, пока не выучил.

— Так вот почему мне показалось твое лицо знакомым. В жизни ты значительно приятнее.

— Спасибо. А ты меня не боишься?

— Нет, а что, мне есть чего бояться?

— Нет, конечно нет, — ему показалось странным, что она так спокойно это восприняла.

— Пойдем спать, — Юля быстро собрала со стола и пошла на второй этаж.

Она застелила ему на кровати, стоявшей изголовьем к ее. Скрывшись в другой комнате, она вернулась в длинной белой футболке, заманчиво скрывавшей ее длинные ноги.

— Давай ложись, — скомандовала она, устанавливая в розетки "отпугиватели" комаров.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила она, когда они уже легли на кровати головы их почти касались друг друга.

— Хочу, но не знаю пока что.

— Ну вот еще. Говори, давай! — возмутилась она, обижаясь на его нерешительность, но обида скоро прошла, она поняла, что для него все впервые.

— Я попробую, — Артем задумался и начал тихим голосом, боясь, что она его засмеет. Стих рождался сам собой, выплескивая наружу впечатления ушедшего дня.

"Томленье, плен, оковы, стражи,

Один, средь многих, в пустоте,

Желанье, страсть, отвага, слабость,

Укор к себе, снова в плен.

Побег, свобода! Радость! Бегство,

Автобус, город — Ты!

Смятенье, страх, волненье сердца,

Любовь и счастье — Ты!"

Он не старался следовать определенному размеру, которые рекомендовались в тех учебных пособиях, которые он изучал в центре, чтобы сбить с толку лысого психолога… Нет, он подолгу обдумывал каждое слово, выходящее из него с нажимом, отрывая кусочек его тело и растворяя его в пространстве. Когда он закончил, он повернул голову и увидел, что Юля все это время стояла рядом и смотрела на него. Она медленно распускала свою косу, и вот уже серебристые в лучах луны волосы заструились по ее плечам и груди. Артем смотрел на нее завороженным взглядом, дыхание сбивалось, гулко стучала кровь в висках.

Юля стянула с себя футболку и бросила ее на свою кровать, смело открывая всю себя перед ним.

Ему и раньше приходилось видеть женское тело, в центре, когда испытывали его реакцию, заставляя смотреть порно. Но она была другая, не было в ней тех идеальных форм, которые должны были возбуждать бешеное желание, а у него вызывали ничего, кроме тоски от искусственности происходящего. Он смотрел на ее стройное тело и любовался и, ощущая, с пугающей для себя быстротой, прилив неистового желания.

Она легла на него и не дала сказать больше ни слова, взяв инициативу в свои руки, помогая ему справиться с естественной зажатостью, раскрывая для него новый мир познания другого человека.

Он проснулся первым. За окном уже давно разгулялось солнце, но было свежо и приятно от прохлады ночной грозы, которую они не заметили, уснув рядом друг с другом, истомив себя до остатка. Он смотрел на ее безмятежное спящее лицо, совсем другое, беззащитное, по-детски наивное. Ему не хотелось ее будить, и он не двигался, терпя боль от затекших от долгого лежания мышц. Он вспомнил, как ее белое тело растворялось в слабых лучах луны, превращая ее в прекрасную, почти прозрачную фею, спустившуюся для него с самой луны.