Адди (СИ)

   Он щёлкнул замками чемодана. Достал нечто, напоминающее удочку-телескопичку с полотнищем на одном конце. Ему показывали снимки того места, где было запланировано приземление, и Петер подозревал, что оно было выбрано только из-за превосходного вида на пояс астероидов и две планеты солнечной системы во главе с сиятельной её королевой. Но Петер не был бы собой, если бы не оставил эти богатства человеку, который, как он считал, по-настоящему их заслужил. То есть, самому себе. Размеренно, пружинисто шагая, он обогнул корабль так, чтобы его конусообразный корпус скрыл Землю, яркую, как монетка, искорку, и Марс с Солнцем, и установил флагшток в самой глубокой тени, которую нашёл. Миниатюрный бур на его конце с аппетитом вгрызся в смесь льда и пыли, служившую здесь почвой.

   В ботинок ткнулся один из зондов.

   - "Муссон", ты находишься не там, где должен, - немедленно сказала Жанна-десять. В голосе её звучал укор; он показался Петеру наигранным. - Всё нормально?

   - Отлично, моя дорогая. Солнышко печёт.

   Он развернул флаг и отступил назад, чтобы медленно опадающее трёхцветное полотно попало в объектив нашлемных камер.

   - Ты сорвал овации, "Муссон", - с сомнением сказала Жанна-десять. - Правда, они могли бы быть и более восторженными. Руководитель операции изъявил желание сказать тебе пару ласковых по прилёту. Возвращайся в корабль. Через семь минут двадцать секунд автоматика закончит сбор материалов и развёртку автономного модуля.

   - Всегда пожалуйста, - к Петеру вернулось благодушное настроение. - Но я ещё не закончил. Раз уж я получил возможность размять ноги, то использую её на полную катушку.

   - О чём ты, "Муссон"?

   - О том валуне на пятнадцати часах.

   Фотогеничный кусок породы, похожий на изготовившуюся к прыжку жабу, куда как хорошо подошёл бы для установки знамени. Но Петер предпочёл оставить его там, где волна пламени из сопел корабля при взлёте полностью его уничтожит. Дрязги за пядь земли, желание пометить своим цветом то, что не может принадлежать никому - худшее, что человек может принести с собой в космос.

   Он направился к камню, в три прыжка оказался на его вершине. Паутина, система тросов, обеспечивающих безопасность космонавта на планетах с низким гравитационным притяжением, робко и едва заметно тянула его назад, к кораблю, но при этом исправно выполняла свою функцию. Если бы он попробовал повторить этот трюк самостоятельно, то первое же приземление на неровную поверхность обернулось падением.

   Сразу за валуном почва уходила вниз, образуя почти ровное плато с округлыми краями. "Море Свободы" - вспомнил Петер. Кратер представлял собой почти фантастическое зрелище. Во многих местах блестел ледок. Пыль клубилась в солнечных лучах. Переливы гамма-излучения, улавливаемого линзами шлема, напоминала струящуюся патоку.

   - Ого! - выдохнул Петер.

   - "Муссон", тебе лучше вернуться. Ты на самом краю безопасной зоны. Кроме того, альтиметр показывает, что ты на возвышении, а это...

   - Боссы просчитались. Если бы мы сели хотя бы на пару километров южнее, мне пришлось бы постараться, чтобы сделать наихудший кадр с этой тряпкой... что это?

   - "Муссон"?

   - Объект правильной формы. Примерно в трёх... нет, в четырёх километрах отсюда.

   Возникла пауза. Задействовав всю мощность линз, прищурившись, Петер разглядывал светло-коричневый прямоугольник.

   - Скорее всего, ты видишь "Персей-4", - сказала Жанна. - Спускаемый аппарат НАСА. Совершил посадку в позапрошлый перигелий и в течение двух недель вёл передачу. До тех пор, пока не вышли из строя солнечные батареи.

   - Я знаю о "Персее", - сказал Петер. - Видел снимки. Он сел возле борозд Зевса, в семнадцати километрах отсюда. Практически на другой стороне астероида. Я не смог бы увидеть его при всём желании, если, конечно, вы посадили меня туда, куда собирались.

   - Место посадки не менялось, - сказала Жанна-десять. - Что ты видишь? Мы сможем получить кадры с твоих камер только после старта. После того, как мы получили снимок с флагом, энергосистему корабля перерезервировали под более важные задачи.

   - Нечто, - сказал Петер. - Явно не естественного происхождения. Я посмотрю поближе.

   Вдавив большим пальцем правой руки кнопку на ладони, он освободил себя от паутины, и сразу почувствовал, как его повело вперёд. Ощущения, сравнимые с первыми самостоятельными шагами малыша, когда родитель отпускает его плечи и отходит в сторону. На забрале тревожно замерцала пиктограмма. Если бы Петер оглянулся, то увидел бы, как белые нити втягиваются в нутро корабля.

   - "Муссон", что вы делаете?

   - Мы же вроде на "ты". Нет?

   - Никаких фамильярностей с человеком, который ведёт себя, как идиот! Немедленно вернитесь к кораблю!

   - Без меня не улетит, - уверенно ответил Петер, и, издав торжествующий крик, спрыгнул вниз.

   Высота стенки кратера оказалась чуть выше, чем он предполагал. Стабилизаторы скафандра скорректировали падение. Симонов приземлился, почувствовав, как сладко напряглись мышцы на ногах, и сразу же прыгнул вновь, на этот раз вперёд и вверх. И ещё раз, и ещё, каждый раз побивая собственный рекорд.

   Жанна-десять тараторила в его наушнике: