Аддиктология: психология и психотерапия зависимостей

– Нет.

– А может, кто-то обвиняет вас в том, что вы «прожигаете» деньги, знаете ли?

– Да нет, доктор.

– Не знаю, что и думать. А кем вы работаете?

– Пожарником.

Гебоид(от греч. hebe – юность, молодость; Геба – в древнегреческих мифах богиня вечной юности) развивается в подростково-юношеском возрасте. Основу состояния составляют разнообразные сверхценные влечения, которые отражаются в образных аутистических агрессивно-садистических фантазиях. На личностном уровне клиническая динамика синдрома проявляется в виде психопатоподобных реакций, декомпенсаций и патологического развития личности.

У больного появляются несвойственные ему ранее грубость, ослабление самоконтроля, неприязнь к окружающим с бессмысленным противопоставлением себя им и негативизмом по отношеню к общепринятому образу жизни при относительно сохранном интеллекте. Наблюдается инфантильный эгоцентризм, гротескное стремление к самоутверждению, полное игнорирование нравственных правил и ценностей. Выражены садистические наклонности, склонность к импульсивной агрессии, расторможенность влечений и тенденция к их немедленной реализации. Девушки нередко склонны к инфантильному «коллекционированию» сексуальных партнеров, связанному со сверхценным стремлением к самоутверждению, жаждой власти. Нарушения влечений могут также включать дромоманию (бродяжничество), пироманию (поджоги), ранний алкоголизм и наркоманию.

Гебоид чреват криминальными действиями, которые часто являются результатом длительных сверхценных переживаний, по интенсивности приближающимся к овладевающим идеям. Преступления обычно совершаются в одиночку, компульсивно, на фоне дисфории. Они характеризуются длительным изощренным истязанием жертв, множественностью и жестокостью повреждений, явным смакованием своих действий и мучений жертвы. Характерны социальная дезадаптация, паразитический образ жизни, отчетливое эмоциональное огрубение. Возможно шизоидное изменение личности, около 10 % больных кончает жизнь самоубийством. Синдром чаще встречается у мужчин в семьях больных шизофренией; психодинамика аналогична динамике шизофрении.

Некрофилиюописал, в частности, Э. Фромм (1994) на примере Гитлера и Сталина. Некрофил стремится умертвить, превратить в контролируемые или мертвые объекты все и вся. Подросток вешает кошку, серийный убийца лишает жизни десяток человек, у вождей хватает власти на уничтожение многих миллионов. Вот образцы распоряжений Ленина: «Повесить зачинщиков», «Расстреливать на месте беспощадно», «Чем больше расстреляно, тем лучше», «Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты», «Беспощадный массовый террор!» Ленин впервые в России организовал геноцид по классовому принципу. Например, в 1918–1919 гг. уничтожали казаков старше 12 лет лишь за то, что они казаки.

По приказу Гитлера об эвтаназии были уничтожены тяжело больные люди, и в первую очередь пациенты психиатрических больниц. Весной 1941 г. Гитлер обсудил с главой СС Гиммлером план геноцида евреев. Секретарша вспоминает, как выйдя из кабинета фюрера, Гиммлер упал на стул и простонал: «Боже мой, Боже мой, чего он требует от меня!» Гитлер требовал от своих генералов не столько стратегических побед, сколько полного уничтожения живой силы противника и населения захваченных территорий. Он испытывал маниакальное наслаждение, составляя списки своих жертв. «В Первую мировую войну Россия потеряла 1,5 млн. человек военнопленных (по немецким данным) и 5 млн. убитыми (по немецким данным). Если подобное соотношение сохранится и в эту компанию, то в течение шести недель они потеряют 900 000 военнопленными и около 3 млн. убитыми, а количество раненых вообще не поддается учету». Еще в 1938 г. генерал Гальдер понял: «Этот душевнобольной стремится развязать войну, скорее всего, из-за извращенной сексуальной потребности увидеть, как прольется кровь».

Москве и москвичам Гитлер приготовил следующую участь:

«Город должен быть окружен так, чтобы ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребенок – не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой. Произвести необходимые приготовления, чтобы Москва и ее окрестности с помощью огромных сооружений были затоплены водой. Там, где стоит сегодня Москва, должно возникнуть море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа».

(Кох-Хиллбрехт, 2003)