– «Я» – это телесная личность. Личность – сумма ментальных атрибутов, тело – сумма материи, телесности. Но если предположить, что «выделение тела в физическое» – это упрощение, и «выделение личности» – это допущение, то чем тогда являются такие разговоры? То есть такое мышление – это только примитив, или сведение действительно-происходящего к словам.
– Мышление – сумма первичных и вторичных знаков. Само мышление происходит на скрытом уровне, а слова – это уже явленный слой, но есть и физический, то есть нейронный слой, или другие, пока еще не вскрытые. И связи между словами, между тем внутри всего этого – это язык или мышление. А «таинственное целое», сознание, личность, а также и рекурсия, рефлексия, понимание – это только «эволюционный скачок знаковой системы», «гештальт». И для решения различных сложностей с таким «скачком» – можно выдумать «квали» в качестве инструмента несводимости ментального к физическому. Но, опять же, различения происходящего на физическое и не физическое – это только упрощение. И как быть с различным ментальным, чувственным, образным, понятийным, которое невозможно свести к упрощенным знаковым системам, аналогическому и другому упрощению? И возможно, что «ментально-духовное» – больше, нежели «мышление в словах», и не только в словах, но и больше любого явленного мышления?
– И такое формальное мышление коррелируется с тем, что истинно – ложно; хорошо – плохо; присутствует – отсутствует. А после из такого произошедшего «формального мышления» – необходимо «выбирать нечто», что и будет являться «действительным выбором». То есть, опять же, такая «мораль без души» – это только слова. Но, возможно, действительная мораль – это не о том, что «хорошо или плохо», и это не о «выборе несущественного». А действительно-живое, и действительный выбор – это всегда о чем-то сильно-происходящем, что будет связано с потом и кровью, с реальным быть или не быть, с моральным как быть, кем быть или не быть.
И негативное «моральное» мышление – можно развивать. Но «слова» и «действительное происходящее» – это разное. И «словесная негативность» – предполагает простое разрешение, то есть такой «серьезный мысленный эксперимент о моральном выборе» – является истинным только для тех, кто утверждает такое.
И для представления чего-то в качестве «прагматичных, утилитарных…. мысленных экспериментов», ну или «выдаваемого в качестве таких экспериментов» – может быть предоставлено «негативное символическое, дискуссионное множество». Что также может предполагать последующее «пустое словесное разрешение» таких экспериментов. Но все такое словоговорение – это дурная схоластическая позднесредневековая бесконечность.
Предположительно, такая позитивистская фальсификация морали и гуманитарной сферы – это желание использовать слово «эксперимент» для того, чтобы стать похожими на физиков, правильных ученых. Мечта «свести мораль к операциям» – это похвальное желание стать «настоящими учеными». Что, конечно же, позволит войти в «настоящее научное сообщество», стать полезными, обрести свое место под солнцем, получать гранты на почти исследования, стать частью научного производства… То есть стать пайщиком и дольщиком в мировых глобальных экономических процессах, но все же такое – это фальшивое мышление.
Всякая глупость может быть представлена в качестве существенного «мысленного эксперимента», который «что-то значит». Но для мышления «все что-то значит», «все уже эксперимент». И «все, что становится мышлением» – это уже и эксперимент, и мыслительный обязательно. Поэтому «разговоры про мыслительные эксперименты такого характера» – это «что-то», а точнее – это очередная схоластическая позитивистская фальсификация духовной жизни.
Такое «моральное мышление» – это попытки доказать «кому-то», что «какие-то вещи есть можно», и то, «что от некоторых из них будет несварение». Но к действительной морали это все никак не относится, и к философии в том числе…
3. Смысл и связь
Утратившие связь
Предполагаемое у Достоевского «Если Бога нет, все позволено» можно, в очередной раз, понять следующим образом: если присутствующее происходящее не предполагает глобальных оснований, не предполагает замысла, внутренней цели, связей внутри, а человек – это только случайность. То в таком случае, или тогда, какая разница, что он будет делать, как он будет поступать, к чему он будет стремиться, как ему жить, как уходить… – поэтому «можно все», или «все можно»!
Если на тебя не смотрят с той стороны, те, кто ушел, тогда ты сам по себе, и тогда тебе можно все…, можно быть кем угодно…, не стать…, а именно быть… – можно превратиться в любое существо. И ты ни перед кем не несешь никакой ответственности17
. И ты – это великий, но слабоумный «революционер».