Адекватность и связь. Поиск оснований. Часть III

И позволившие себе все, отвергнувшие «связь» заканчивают свою историю через одно-два, три, ну а если повезет, то через четыре поколения. А возможно, они последние из своего рода, на них прервется длинная череда их предков, которые страдали, боролись, но побеждали, для того чтобы вырастить это бесполезное «завершение их» трудов. И этим последним, с «особыми улыбками», можно все…, а после них будут другие, но это не будет их продолжение… И в «Заратуштре» у Ницше «о последнем мигающем» сказано разное…

Определения и сильное присутствие

Мир поддается математическому описанию, но мир не тождественен этому описанию. Все математические измерения площадей – не соответствуют измеряемым площадям, что говорит о том, что математика – присутствует, но только в мышлении. И явленный ум может применять «свое содержание» для работы с миром, но почему-то неявленный мир – находится вне пределов конструкций. Но что тогда «тот-этот неявленный мир» на самом деле? А конструкции? Почему конструкции как-то соответствуют миру, но не являются им в сильном значении?

Присутствует непреодолимая граница между «конструкциями о мире» и «действительным миром», которому плевать на мои конструкции, он существует вне моих конструкций. Когда я трогаю руками стол, «я не знаю, что я трогаю на самом деле». Для определения этого у меня наличествует слово «стол», или что-то другое, разное: чувственные, умозрительные, телесные конструкции. И все происходящее «как-то связано» с моей скрытой самостью, выявляемое только через явленное мышление. Но моя рука, трогающая стол, тело в целом, восприятие этого, выявляемое «Я» и остальное, что я могу выделить в результате таких размышлений – что это на самом деле? То есть все это происходящее, и абсолютно ясное, и обыденное, и понятное, на самом деле – это нечто сверхнеизвестное. И астрологи, счастливые числа, вера в судьбу – не помогут преодолеть неопределенность. И только присутствующий, преодолевает неопределенность актом своего присутствия. То есть вот такой особый Акт, является тем, что создает реальность, которая никак не определена до такого действительного.

Да, я пребываю в этом, в этом состоянии, в этой различенной неразличенности, в этой исключенной включенности, я могу это как-то определять, понимать, осознавать…

– Но что присутствует в наличии, кроме определений? Определения?

– Но все присутствующее присутствует без моего желания на то, или как-то само по себе, и такое – это поразительно.

– Но как на самом деле оно существует, куда и почему оно существует и чем является это существование? А также как относится к такому существованию наше вопрошание и определимо ли оно?

Замысел и слабый принцип

В мире, в котором нет плана, замысла, цели… – гуманизм бесполезен. В мире, в котором присутствует хаос и случайность, несвязанные факты, в котором нет заданности – присутствует что угодно, но гуманизм в таком никак не востребован. Потому что какая разница, «кто (она) кого ест, с какой силой и почему…», что очень окончательно показано в антипрометеевском фильме Prometheus (облапошенные последователи «доктора», и Голем). В таком несвязанном присутствии все происходящее – это случайность, которая может быть понята как необходимость, или необходимо-происходящее.

Как может существовать мораль и ценности там, где нет представления о духе?18 Мораль и ценности тех, кто отрицает запредельное – это что-то пустое, что-то надуманное, или это внешние повеления и законы, которые требуют только принуждения. Но когда принуждение исчезает – все ценности становятся быстро преодолимым ненужным сдерживанием тех, кто впадает в скотство.

Можно декларировать любые ценности, произносить слова, которые якобы будут что-то означать. Но все это пустое. Действительным для такого мышления является только материя, предметы, с которыми можно делать что угодно, как и с любой другой материей. Такое мышление, мышление без духа, превращает всех в человеческих животных.

Но на практике думающие так станут особыми существами. И проблема выживания такого упрощенного сообщества – это нечто достаточно сомнительное.

И любые попытки исчезающего признать дух в качестве принципа, то есть имитировать дух в качестве необходимой причины, допустим, для того чтобы не тронуться – все это обречено. Система, имитирующая дух, в итоге кончена.

И любое нежелание физически присутствовать, дышать – выбрасывает из присутствия. Но точно так же отсутствие действительного мышления, отрицание духовного присутствия, отсутствие действительных принципов и настоящих смыслов – все это также приводит к массовому самоубийству.

Слабое, но все же замечание себя действительного

Утверждатель, утверждающий, что действительный мир, мир именно человека, как будто бы «несется в никуда», и в нем нет никакого «в куда», всегда может взглянуть на свою «жизнь в куда», «заметив себя плывущим по волнам в никуда».