Адекватность и связь. Поиск оснований. Часть III

Внутренняя субъектия будет находиться на границе нормальности, она будет пытаться вырваться из лечебницы, замыкаясь в себе или пытаясь покинуть территорию перерожденного смысла. Реальность, происходящее – будет кричать о своей шизофрении, упадок будет представлен в качестве развития, вырождение – в виде благородности, идиотизм – в качестве интеллектуализма; трусость, подлость, предательство – будут воспеваться; чистота и грязь – поменяются местами.

Правящий будет занят всеми запрещенными вчера формами фагии, а исчезающее «тело», взирая на такое, должно будет делать вид, что оно ничего не замечает. Тех же, кто не сможет жить в такой шизофрении, – уничтожат или им придется изображать из себя «нормальных», что в итоге тоже особая ненормальность.

И само «тело» в итоге тоже переродится, в нем возникнут «части» вывихнутых, понятых в такой психушке в качестве нормальных, которые будут с готовностью подпевать правящему, с готовностью помогая психу добивать все непереваренное от предыдущего тела. При этом они тоже не будут получать в итоге от такого ничего, становясь в результате продуктом фагии для правящего. И все такое собрание будет молиться чему-то особому, даже не всегда понимая этого.

И псих, для закрепления «своей маленькой утопии», с необходимостью будет стремиться понижать умственный уровень тела. И такое брошенное начнет слабеть, его поразит особое раздвоение, в итоге оно тронется.

И последующих, таких ниспадающих, деградирующих, и заменяющих друг друга лечебниц может быть достаточно. И все это будет стремиться к точке небытия. А затем, после, может быть что угодно…

(И «что-то из выше изложенного», можно обнаружить в рассуждениях Аристотеля «о спартанцах» в «Политике»).

Антимиф

Но может ли лечебница существовать без мифа? Возможно, что субъектия, или даже антисубъектия – не может существовать без мифа, без цели, или, возможно, антицели, или даже сверхантицели?

И отрицающие миф после воспроизведут антимиф, или отрицающие ЦЕЛЬ в обязательном порядке возьмут на щит особую антицель. И такая особая цель может распадаться на разное, на разные особые мифы, специфические вывихи… И тут особый марк… будет выброшен вон теми, кто решит преодолеть ту старую слабость, которая из подсознания мешала прийти к…

Но чем станет такое «собрание»? Оно сойдет с ума? Или ум в таком – это бесполезность?51 Но если бесполезность, то что затем? Собрание свихнувшихся или преклонившихся …?

(И различное мышление о таком, представлено в христианском экзистенциализме, а до этого у авторов мистиков, или у Платона, а в последующем, и в современной научной фантастике).

…

5. Адекватность и связь

Сильная тоска и точка

С помощью каковых методов можно обнаружить действительный дух? Иногда, вспоминая ушедших и ощущая «действительную тоску», «тоску по действительно-произошедшему» – возможно, начинаешь чувствовать и понимать, что все «действительно-происходящее» – это не только «сумма позитивистских теорий о происходящем». И замечая вот такое «действительно-происходящее» – возникает «действительное-ощущение чего-то особого, сильно-действительного», а не только голых умствований, которые могут доказать или опровергнуть что угодно.

И в момент возникновения «такого сильного ощущения» иногда можно заметить «особую странность», которая удивляет, но и раздражает, вызывает бешенство, а в итоге вопрос «почему?».

И такой «особый вопрос» не предполагает понятного ответа, и это не «психологическая проблема», которая, опять же, пытается убить «действительное бытие».

Вопрос навсегда останется вопросом и «особой тоской после»…, которая «выявляет ту странность» и «включает те механизмы», которые позволяют заметить действительную разницу между упрощенным куском материи и чем-то другим, сильной экзистенцией.

Конкретный сильный опыт

У действительно-присутствующего наличествует конкретный духовный опыт, который можно отрицать, можно признавать, можно его трактовать в качестве чего угодно с помощью каких-то упрощений. Но такой «опыт есть», и что это на самом деле – неизвестно, это тайна…

И такой опыт, его наличественность – возможно, говорит о разном, но перевести такой опыт в «учение о духе» – невозможно, это фикция. И какие-то модели могут быть, но это не сам опыт.

И такой «опыт духовного» без возможности его определить в качестве предмета или показать в качестве упрощенной модели – это нечто «очень сильное», а точнее, это некое «тотальное и единственное все».

И сильный «опыт» сильнее всех упрощенных разговоров о нем, и он сильнее любого выделенного мышления.

И всякое выделенное мышление, конечно же, либо отрицает, либо упрощает важность действительного опыта, но и любое выделенное мышление – только слабое производное от такого «опыта бытия», а что есть другое?

И забвение такого действительного бытия – это то, против чего восставали все экзистенциалисты, которые показывали присутствующее слабоумие или то, что наличие такого «опыта» – это и есть то «единственное присутствие тут».