Аделаида: путь к Тьме (СИ)

Ещё полчаса спустя люди начали откровенно переминаться с ноги на ногу. Дай Эссельк давно вышел в холл и за происходящим наблюдал с неодобрением. На него тоже смотрели без особой приязни. Пауза затягивалась.

«Мы юродивые, можем и в библиотеку уйти», — подал голос Разум.

«Да уж, столько времени впустую», — посетовала Жадность.

«Может, она приболела или случилось что? Не может же она специально опаздывать, зная, что её тут люди ждут», — раздался тонкий голосок Наивности.

«Конечно, опаздывает она не специально. И у неё таки шо-то случилось», — согласился Сарказм.

«Ты правда так думаешь?» — обрадовалась Наивность.

«Разумеется. Ради грязи под ногтями никто специально опаздывать не будет. А случилось у неё понятно шо: родилась аристократкой. Диагноз ясен был ещё вчера», — хмыкнул Сарказм.

«Нет, не станет же она так поступать! Это же некрасиво!» — неуверенно возразила Наивность.

«Конечно, не станет. Шучу я. Мы с ней ещё подружимся. Будем-таки в гости друг к другу ходить: она к нам на именины, мы к ней на похороны», — весело сказал Сарказм.

«А нам чёрный очень к лицу», — встрепенулась Грация.

«Особенно если это саван врага!» — прошелестела Тьма.

По внутренним ощущениям прошло ещё не меньше получаса. Народ в холле потихоньку начал роптать. Все рассматривали большую водную статую-инсталляцию, где по тонкому желобку стекали крупные капли. Вот зачем она тут стоит, для умиротворения, а я-то думала, что её просто художник-футурист потерял. Бабища с поджатыми губами рассекала бюстом пространство, всем видом показывая, что недовольные познают гнев её трости. Идеальное окно возможности уйти в библиотеку уже закрылось. Теперь за такое можно было и огрести.

«А давайте всё-таки уйдём? Демонстративно, а?» — с азартом предложила Пятая точка.

«К чему таки эти сложности, можно просто обозвать эту стервозину Жирной Жабой в Жабо и получить по почкам. Ты же этого хочешь добиться?» — предположил Сарказм.

«Да просто как-то скучно стоять…» — протянула Пятая точка и затихла.

«Обещаю, скоро будет весело!» — подала голос Интуиция.

Глава седьмая, в которой весело всем, кроме меня

Дельмина с ленцой прошлась вдоль ряда слуг.

— И которая из них немая? — спросила она.

Пальцы похолодели, а ладони сделались липкими.

— Вот эта, грандая Дельмина. Она не немая, просто юродивая, — подобострастно объяснила Домомучительница.

«Нас убьют! Мы умрём! Бежим!» — заверещала Паника.

«Успокойся, пока ничего не ясно!» — сурово сказал Разум, но в тоне ощущалось волнение.

— Хорошо, её я и возьму в личные горничные! — заявила капризная столичная штучка. Остальные женщины переглянулись и заулыбались.

— Она не очень-то прилежна, — дрогнувшим голосом ответила бабища, — что ни прикажи, только и знает, что в библиотеке порядок наводит.

— Не будет слушаться — плетей дать. Или хотите лично брату объяснять, почему мне нельзя взять ту горничную, что я выбрала? — ехидно спросила аристократка.

— Нет, что вы, грандая, — покорно склонила голову Домомучительница.

«Попробуй дать нам плетей, слабачка!» — зашипела Тьма.

«Да кто она вообще такая? Дырка от заскорузлого бублика!» — вскипела Злость.

«Тихо! Нам ещё почти полгода тут работать. У её охраны есть магия. А мы недоучки. За непослушание высекут, а за попытку нападения на аристократку — высекут до смерти. Чуете разницу? И тот щит, что мы — пока, заметьте, плохонько — умеем ставить, против тренированных военных магов — просто пшик», — попыталась успокоить их Осторожность.

«Мне дороги мизинцы!» — запричитал Организм и добавил дрожи в коленях для острастки.

«Никто не в праве нас унижать!» — взбеленилась Грация.

«А нас пока никто и не унизил. Вон, в горничные взяли!» — ответил ей Разум, и страсти поутихли.

— Увеличьте ей жалование. Втрое. И пусть находится неотступно подле меня, вдруг мне чего-то захочется? — капризным голосом сказала Дельмина.

«А она мне нравится!» — радостно воскликнула Жадность.

«Даже очень скверный характер пяток месяцев можно и потерпеть», — примирительно заговорил Разум.

«Может, мы с ней ещё подружимся!» — воодушевился Оптимизм, но на это ему никто не ответил.

— Для вас я грандая Дельмина. Ваши имена можете не говорить. Чтобы по утрам никакого шума, я люблю поспать в тишине. На завтрак я предпочитаю пирожные со взбитыми сливками, пресный сыр, горячие булочки и свежую кислику. И чтобы никаких дурных запахов в доме! Учую — получите плетей! Мыться каждый день! — резко сказала она, и хорошенькое личико исказилось гримасой презрения. — Все свободны, ты — со мной.

Пришлось плестись вслед за аристократкой. Как такая симпатичная девушка может быть настолько неприятной? А главное, зачем? И почему она выбрала меня?

Когда мы пришли в покои Дельмины, она пропустила меня внутрь и смерила совсем другим взглядом чёрных глаз. Умным, пытливым, тревожным.