Аделаида: путь к Тьме (СИ)

«А если нет? Как-то неловко спрашивать…» — прошелестело Стеснение.

«Мы сами до этого видели, как он их моет! — сначала закипела она, а потом внезапно переключилась: — Представьте, что мы видели, как упругие струи воды ласкали его длинные пальцы. Когда он закончил мыть руки, крупные капли сорвались с мужских ладоней и упали в раковину. Он потянулся к нашим губам, провел влажным пальцем по рту, и чуть надавил на нижнюю губу. Мы коснулись языком подушечки пальца и слизали несколько капель воды…»

«А дальше, дальше что?» — взволнованно спросило Любопытство.

«Ничего! Пальцев налижемся и спать пойдём!» — отрезал Сарказм.

Хорошая идея.

Приняв расслабляющую ванну, я забралась в постель и сладко понежилась на гладких простынях. Веки потяжелели, и вскоре комнату окутала дрёма. Лискари разбудили посреди ночи. Тыкались в руки и лицо мокрыми носами, скакали по кровати, пахли лесом. Пришлось делиться магией и гладить их по влажной шёрстке. Видимо, снаружи выпала роса.

Зато остаток ночи мы проспали в обнимку. Гарай смешно сопел, а прижавшаяся к нему Ночка дёргала лапками во сне. Глядя на эту идиллию, я даже не жалела о том, что лиска останется тут. Она нашла свою пару. Это важно.

Утро началось поздно. За окном уже светало. Закончив приводить себя в порядок, я отправилась на завтрак. С моим появлением атмосфера за столом изменилась. Разговоры стихли, а люди сочились странной смесью любопытства и презрения.

— Экий взлёт! — едко сказала Тарда. — Из немых служанок в личные подстилки. Или ты так благодаришь его за то, что он тебя вылечил?

Смысл её слов дошёл до меня не сразу.

— Между нами ничего нет, но если бы и было, то это не твоё дело. Вместо того чтобы собирать сплетни по углам, лучше займись своей личной жизнью, — ответила я.

— Бледноглазая уродина! — ядовито выплюнула она.

— Ведомо, не такая уж уродина, коли грандай Асульский её предпочёл, — ехидно заметила Эльдига.

— Хватит, дайте поесть спокойно! — повысила голос Гвалида.

После завтрака я отправилась в библиотеку. Убраться, сделать копии самых сложных и, возможно, редких заклинаний, а также отдохнуть от людей. Лискари остались досыпать в постели. Умаялись, наверное, вчера по лесам гоняться, целый день где-то пропадали.

До середины дня занималась привычным делом: протёрла от пыли некоторые стеллажи, вымыла полы. На обед мастер Рольг испёк вкуснейшие пироги с рыбой. Забрав целый поднос еды для себя и лискарей, я заперлась в покоях. Быть мишенью для острословия не хотелось. С чего они вообще взяли, что между нами с Даммиром что-то есть?

«С того, как он на нас смотрит», — мечтательно протянула Сексуальность.

«Он поселил нас в отдельные покои, ел в нашей компании и называет по имени. Не удивительно, что они трактовали это столь однозначным образом», — высказался Разум.

«С Иссоном и Эссельком он тоже на короткой ноге, и что-то никто не предполагает связи между ними», — заметила Осторожность.

«Просто мы привлекательные. Пусть говорят, нам-то что? Собаки лают, караван идёт», — фыркнула Грация.

«Было бы неплохо зайти в комнату к Дельмине и осмотреться. Вдруг там есть какие-то подсказки?», — встрепенулась Интуиция.

«Можно, но лучше сделать это завтра в присутствии Даммира. Иначе нас снова обвинят в грабежах, убийствах, каннибализме и ношении носков со сланцами. Плавали, знаем. Нужно быть осмотрительнее», — ответила Осторожность.

«Да и потом, что может в этой комнате быть такого, что не заметили другие? Дневник пропал, других ядов нет. За исключением тех, что подложили нам, украшения и деньги на месте», — рассуждал Разум.

«И тем не менее, я настаиваю», — не унималась Интуиция.

Мысли о Дельмине не давали покоя. Казалось, что мы упускаем из внимания что-то важное. Убийство всегда должно иметь цель и смысл. Убивают из выгоды, осторожности, самозащиты и даже ради удовольствия. Так или иначе, смысл есть. Пока же я не могла его нащупать. Кто мог выиграть от смерти Дельмины? И, тем более, Аялы?

Одни и те же вопросы носились в голове по кругу, но ответов не было. Мозаика не складывалась. Не особенно верилось в то, что Дельмину убил Гнеббис. Мне казалось, что он её любил по-настоящему. Что-то такое чувствовалось в их паре. Порочное, запретное, но сильное и искреннее. Настоящего Адмета я видела лишь мельком. Он сильно рисковал, явившись сюда. И это не мимолётный риск. Он жил в постоянном напряжении под гнётом возможного разоблачения. На такое идут только в случае, если награда по-настоящему велика.

К вечеру разболелась голова.

Даммир вернулся поздно, я уже поужинала и засыпала у себя, когда в дверь раздался уверенный стук. Пришлось одеваться и открывать.

— Лунного вечера, — поздоровался он.

— И тебе. Проходи, конечно, — сказала вслед аристократу, который уже бесцеремонно зашёл в спальню и сел на кровать.

— Адмет в Нейпе не появлялся. Никаких зацепок. Я проверил все его старые контакты, всех должников, семью, друзей. Все уверены, что он мёртв.

— А на каторге?