Аделина (СИ)

— А если б она больницу подожгла? Кто бы отвечал?

— Послушайте, вот любопытное место, Максим, я вам зачитаю. «А на поверхности, над нашими туннелями, находится пионерский лагерь» И дальше следует его подробное описание, так, будто она там действительно побывала. Домики, флаги, галстуки, даже схема приложена. Пионерский лагерь «Чайка».

— Какого года рождения, говорите, пациентка?

— Вот именно! И мне это кажется странным. Может быть генетическая память, от родителей, например. Вы читали о феномене, ложной памяти?

— Естественно. Криптомнезии, фантастическим мечтам, как раз в большей степени подвержены лица возрастной группы от 16 до 18 лет.

— Что ж, будем продолжать наблюдение, я скоро к вам снова заеду, Валентин. Спасибо за то, что разрешили поработать в вашем кабинете.

— Всегда рад, коллега.

Доктор Максим вышел, а вместо него в кабинет вошла девушка с ярко-рыжими хвостиками, в пионерском галстуке.

— Вы хотели меня видеть, доктор?

— Да, Мадина. Вам депеша от революционного комитета. Подробности в этом конверте.

Мадина вскрывает письмо и шепчет одними губами:

— Прибыть в 22-30 в старый каземат в полной боевой готовности.

Выражение удивления на её лице сменяется решимостью.

— Так точно, товарищ начальник штаба! Разрешите вопрос?

— Разрешаю.

— Василий Ерохин и Анна Полякова участвуют в операции?

— Да. Полякова на передовой, вместе с нами. Ерохин прикрывает каземат со смотровой башни, на случай если враг прорвётся за его пределы и возникнет угроза лагерю.

— Семён Михайлович поставлен в известность?

— Безусловно. Он находится в центре управления. Его задача включить гравитон ровно в полночь вне зависимости от результатов операции. Также уведомлена Ярослава Сергеевна. Она следит за пионерами, чтоб никто случайно не вышел за красную линию. Отбой — отбоем, но есть у нас желающие побродить романтической ночью при луне. В случае опасности, по сигналу обеспечивает эвакуацию детей в админкорпус.

— Значит, мы должны продержаться один час, с 23-х до полуночи?

— ДОЛЖНЫ, Мадина. Любой ценой.

*

— Ада, ты спишь? — Макс тряс меня за плечо.

Я в ужасе вскочила. Очередной сон-видение? Значит, я всё же уснула. Огонёк свечи трепетал ровным пламенем, будто подмигивая мне, и освещал незаконченную строку дневника «А на поверхности, над нашими туннелями, находится пионерский лагерь…»

— Что, неужели пора?

— Нет, Ада, ещё два часа. В туннелях тихо, я обошёл все. Будто и не было никогда никаких Теней.

— Как не было и Дины с Наташей?

Макс вздохнул.

— Я бы действительно хотел, чтобы их здесь никогда не было.

— Что ты имеешь в виду? — ужаснулась я.

— Нет, ты неправильно поняла. Я мечтаю, чтобы не только они, а никто и никогда не попадали в подземный город.Чтоб жили, как все дети, в пионерском лагере. Я расскажу тебе то, чего не говорил никогда. Но из слов Валькота ты и так о многом догадалась. И, — он помолчал, — я очень сожалею, что не поверил тебе. Не знаю, как просить прощения, и сможешь ли ты меня простить. После смерти ни в чём не повинных ребят, которых я не смог защитить, мне хотелось найти виноватого, выместить на ком-то отчаяние. Но виновник лишь я. Единственное желание — броситься в подземную реку, потому что не могу смотреть тебе в глаза.

— Интересно, что бы вы со мной сделали, не появись Валькот вовремя? Казнили бы за предательство на центральной площади?

Макс молчал.

— И ты говорил о чувствах, писал стихи, клялся, что будешь меня всегда защищать?

— Мне нечего тебе возразить, но я помню, как ты сказала, что интересы города важнее твоей жизни, и необходимо правильно расставить приоритеты. Свеча опасна, и я рад, что она покидает город, но ты…

— Хорошо, тогда поясни то, что сказал Валькот. Вы не люди? Вы потомки древней цивилизации Нэк? Одни появляются из воздуха, окровавленные, на полу комнат, как Дина и Наташа, а другие живут в пионерском лагере на поверхности. Почему у меня постоянно видения о нём? Какова связь с подземным городом? И почему я не могу вернуться обратно в Севастополь? Кто такой этот Валькот, который всё знает?

Макс задумался.