Аден

Ровно в 15 часов в воздух на вертолете поднялся подполковник Дэй Морган, командир 42-й десантной группы. Он стал последним англичанином, покинувшим Аден накануне независимости. До полуночи, когда Южная Аравия стала формально независимой, в аденских водах оставался авианосец «Альбион», а затем и он ушел отсюда навсегда.

Аден стал свободным городом. Когда жители Кратера, Мааллы и Тавахи, проснувшись утром, обнаружили, что англичан больше нет, они не стали ждать официального сообщения. Обычно пустынные в последние месяцы, улицы Кратера преобразились. Ликующие аденцы забрались на фасад «Чартеред Бэнк» и протянули через дорогу огромный красно-бело-черный флаг НФ. Повсюду разъезжали вереницы автомашин с людьми, скандировавшими победные лозунги.

В полночь с 29 на 30 ноября в Адене было объявлено о создании в Южной Аравии Народной Республики Южного Йемена (НРЮЙ).

30 ноября с самого утра тысячи людей вышли на улицы Адена, чтобы отпраздновать первый день независимости.

В те дни Аден являл незабываемую картину. Казалось, что на улицы вышло все население города. Более 2 тыс. домов, в которых ранее жили английские военнослужащие, пустыми глазницами окон молчаливо наблюдали за народным ликованием.

После того как республика была создана, стало ясно, что англичане всегда оставались в Адене инородным телом. Наблюдая методы колониального правления англичан в Адене вскоре после его захвата, знаменитый французский романист Александр Дюма писал в 1843 г., цитируя слова главы одного из южнойеменских племен: «Англичане расходуют абсурдные суммы, чтобы сделать арабов своими союзниками, и время от времени находят в их числе изменника, но друга — никогда». Эти слова прекрасно иллюстрируют всю историю английского господства в Адене.

Пока британский капитализм развивался по восходящей линии, задача углубления влияния метрополии, если над ней кто-то и задумывался, откладывалась на «потом». В период между двумя мировыми войнами то, что уже было сделано в Южной Аравии, казалось вполне достаточным, чтобы остаться там постоянно. Те же британские чиновники, которые думали по-иному, рассматривались как люди, которые не идут в ногу со временем. Английский губернатор Адена Чарльз Джон-стон писал о видных британских чиновниках, работавших в Южной Аравии в 30—40-е годы нашего века: «Люди, которые вели работы непосредственно в „поле“ — Белхэвен, Ингрэме и другие [23], были в действительности последними освоителями целины в нашей имперской традиции. По своей неистовой энергии и эксцентрическому индивидуализму некоторые из них казались сродни скорее нашей империи XVIII века, чем должностным лицам их собственного поколения».

Когда после второй мировой войны мощь британского империализма стала быстро клониться к закату и настало время трезво взглянуть на положение дел, твердолобые политики и военные не хотели в это верить и попросту отмахивались от доказательств возникновения новой ситуации. Такие настроения в Адене подметил, например, Дэвид Холден, который писал об этом впоследствии в своей книге «Прощай, Аравия» следующее: «В Адене, как и везде, военная Британия выглядела явно изношенной: нарядной, но обедневшей, как джентльмен из сельской местности, который сохраняет хорошую внешность после того, как его состояние пошло с молотка. Однако британские резиденты в Адене все еще благословляли свою удаленность от давления арабского мира, как это было на протяжении прошлого столетия. Спрятавшись в свой маленький уголок, за отвесными скалами и уютным законодательством, глядя скорее наружу, на живое море, чем внутрь, на бесплодную Аравию за своими спинами, они мало что знали о начавшейся революции и, казалось, еще меньше проявляли к ней интереса. Среди арабов в колонии (аденской. — В. Г.) уже шли политические волнения, а весной 1956 г. были проведены крупные забастовки на промышленных предприятиях. Но члены старой команды презрительно фыркали на эти демонстрации. „Арабы будут участвовать в демонстрациях по любому поводу, — говорили они, — если вы им достаточно заплатите“. Если бы кто-нибудь из них сделал над собой усилие и поговорил с лидерами демонстраций или послушал их, они были бы менее благодушными».

Даже звонок, прозвучавший после поражения англо-франко-израильской агрессии против Египта в 1956 г., не вывел этих людей из прежнего состояния. Наблюдая в тот период английских чиновников и военных в Адене, Холден фиксировал: «Жизнь английских резидентов (в Адене. — В. Г.) была удивительно расслабленной. Каждый полдень бар отеля „Кресент“, заново оснащенный кондиционерами, становился шумным мужским клубом, где мрачные прогнозы по поводу ухода англичан осуждались бравыми имперскими голосами. „Не беспокойся, старик, — громыхали они, — мы пробудем здесь еще тридцать лет“».