Аденауэр. Отец новой Германии

Социал-демократы продолжали свои нападки на саму идею «ремилитаризации» ФРГ, к ним присоединился евангелический пастор Мартин Нимеллер, автор довольно нелицеприятной метафоры о происхождении Федеративной Республики («зачата в Ватикане и рождена в Америке»). Словом, проблема перевооружения, несмотря на все старания Аденауэра, продолжала находиться в подвешенном состоянии. Все изменилось с началом войны в Корее 25 июня 1950 года. Доводы Аденауэра об «угрозе с Востока» приобрели большую убедительность: если северокорейцы смогли захватить южнокорейцев и весь Запад врасплох, то почему Советы не могут сделать то же самое в Германии? Сама эта мысль способна была вызвать самую настоящую панику. Госдепартамент США, ранее по крайней мере внешне демонстрировавший приверженность потсдамской формуле о демилитаризации Германии, в середине августа подготовил записку, в которой содержалась прямая рекомендация создать европейскую армию с участием западногерманского контингента. В ней выражалось согласие с точкой зрения, еще ранее озвученной Министерством обороны, согласно которой при отсутствии такой армии советские танки легко пройдут всю Европу вплоть до Пиренеев.

В начале июля Аденауэр заболел: его хронический бронхит обострился и перешел в воспаление легких — таков по крайней мере был официальный диагноз. Уколы пенициллина помогли быстро справиться с инфекцией, однако пациент продолжал жаловаться на слабость и в середине месяца вместе с дочерью Либет отбыл на отдых в Швейцарию. Там, в горном местечке Бюргеншток, неподалеку от озера Люцерн, он провел месяц и в середине августа вернулся в Бонн.

На отдыхе он имел достаточно времени, чтобы обдумать новую тактику в новых условиях. Война в Корее открыла для него ободряющие перспективы. Его анализ ситуации исходил из совершенно правильных оценок американского стратегического мышления: Аденауэр понимал, что для госдепа события в Корее представляются лишь одним из элементов координированного плана коммунистов по завоеванию мирового господства, что красная опасность американцам отныне будет чудиться под каждой кроватью, но что они вовсе не горят желанием втягиваться самим в военные действия в Европе — с них достаточно корейского театра. Отсюда — прекрасная возможность пошантажировать Запад, разумеется, не грубо, а в мягкой, можно сказать, деликатной форме. Этот шантаж принял форму двух меморандумов, посланных канцлером Макклою для передачи министрам иностранных дел трех западных держав, которые, он это знал, должны были собраться 9 сентября в Нью-Йорке для обсуждения проблем европейской безопасности в новых условиях. Один документ был посвящен как раз проблеме того, как противостоять советскому «нападению», а второй касался общих проблем взаимоотношений между ФРГ и оккупирующими державами. Авторами обоих меморандумов, которые писались в обстановке крайней спешки и такой же секретности, были Бланкенхорн и Чарльз Тейэр — американский офицер связи при федеральном правительстве; но свидетельству последнего, «время от времени к нам заходил и сам старец — помочь с той или иной формулировкой».

В первом меморандуме Аденауэр повторил свою просьбу разрешить создать в ФРГ полицейские формирования, которые находились бы в прямом подчинении центрального правительства (до этого полиция подчинялась правительствам земель). Новым было предложение выставить двенадцать немецких дивизий в качестве составной части объединенных вооруженных сил европейских стран. Еще дальше шел второй документ: в нем содержалось требование (!) ревизии Оккупационного статута, прекращения состояния войны и предоставления Федеративной Республике полного суверенитета во всех сферах, за исключением вопросов обороны; западные державы сохраняют свои войска в Германии на существующем уровне. Намек был дан ясный: пока Германия будет считаться оккупированной страной, не будет никакого западногерманского «вклада в оборону Запада». Пусть Америка решает, что она предпочитает.

Эти документы недолго оставались секретными: вскоре была организована утечка их основных положений в СМИ. Поднялся большой шум: помимо возмущения по поводу того, что канцлер, представляя их министрам трех держав, не проконсультировался предварительно ни с кабинетом, ни с парламентом, всеобщий протест вызывало и само их содержание. Еще не все военнопленные с прошлой войны вернулись домой, а тут уже речь о новой! Опросы общественного мнения показывали, что 70% взрослого населения ФРГ настроены против перевооружения Германии в принципе.

Аденауэра, правда, решительно поддержал кардинал Фрингс, который в своих страстных проповедях отстаивал тезисы о том, что католическое вероучение оправдывает «справедливую войну» и что ни государство, ни отдельные индивиды не имеют права ссылаться на разрушительный характер современной войны в оправдание непротивления насилию и несправедливости. О полной солидарности с канцлером заявил и федеральный президент Хейс. Но это не ослабило массовую оппозицию политике военной интеграции.